Продолжение - не есть его начало. Суть Продолжения - продолжаться.
12.12.2010 в 02:08
Пишет (((БоЖий ОдУвАнЧик))):Игры демонов. Часть вторая, глава третья. Начало игры.
Название: Игры демонов.
Автор: Одуван-сама)))
Бета: Lyolya-san
Пейринг: Саске/Наруто; Наруто/Саске
Жанр: мистика, роман.
Статус: продолжается.
Дисклеймер: Кишимото
Размещение: категорически запрещено.
Предупреждения: AU, OOC, свой персонаж, почти весь текст POV Наруто. Смерть персонажа. Мой ХЭ отличается от вашего, учтите это)))
От автора: Идея взята с работы РЯМ - не тревожьте демона.
Я ЕЩЕ раз повторяю - это НЕ продолжение работы. Это схожая тема.
От автора еще раз: мои самые близкие по прочтении главы сказали, что она вышла жесткой. А теперь подумайте, надо ли оно вам... читать такое)))
Часть первая. Семейный портрет.
Часть вторая. Беспокойные ночи.
Глава первая. Причина для убийства.
Глава вторая.Детское счастье.
Глава третья. Начало игры.
читать дальше
Уже второй день слышу, едва различимую речь. Вчера не обращал внимания: слишком погружен был в свои мысли, а вот сегодня вечером пошел по всему дому искать. И больше всего злит то, что не могу разобрать, что именно говорят… Вроде как невнятно произносится мое имя.
Снейки не отходит ни на шаг, не знаю, что ей сказал Господин, но такое поведение раздражает похлеще шепота.
Нашел источник звука - окно на втором этаже в одной из спален было приоткрыто и ветер играл с занавеской. Оказывается, мне чудился голос в его скрипе. Пока боролся со щеколдой - от старости рама рассохлась и поддаваться отказывалась - слышал, как с первого этажа звала Снейки. Что ей от меня надо?!
Одновременно с тем, как я захлопнул окно, девчонка появилась в дверном проеме и закричала:
- Отойди! Наруто, уходи отсюда. Быстро!
Кричит и бьет руками как будто по стеклу. И, кажется, слышен глухой звук.
От неожиданности я оступился и упал на потертый ковер, застилающий центр комнаты. Падение было неудачным, и вся тяжесть удара пришлась на кисть руки. Черт, больно!
Сидя на полу и осматривая руку, вдруг заметил, что на меня падает тень. Со стороны окна. А ведь за ним – я точно помню – не было ни одной веточки…
Мельком заметил, как по лицу Снейки потекли слезы. А когда повернулся окончательно, то увидел, что в окне сидит огромный ворон, пристально наблюдающий за мной. На доли секунды в помещении воцарилась тишина, и даже крики Снейки не были слышны, но внезапно эта самая птица начала яростно колотить клювом в стекло.
Я будто очнулся. Баюкая поврежденную руку, кинулся к выходу. Пространство возле двери оказалось густым, и двинуться было почти нереально. Птица за окном принялась стучать еще сильнее, периодически озаряя пасмурную улицу возмущенным криком. А позади Снейки возник Саске, который и выдернул меня из дверного проема прямо к себе в объятья.
Они оба что-то говорили, Снейки хватал меня за плечи, а я пытался сделать вдох, и не мог.
Попытка пересечь дверной проем забрала слишком много сил. Вдохнуть смог, только когда Саске сжал поврежденную кисть. Судорожный выдох сопровождался криком и проклятьем в адрес убогих демонов.
Мои оскорбления проигнорировали:
- Как тебя угораздило попасть в ту комнату? Тебе что заняться нечем? Отремонтируй мою спальню, и не придется спать в гостиной на диване.
Отчитывает, а руку не выпускает, еще и пожатием отмечает особо важные моменты.
- Руку отпусти, больно.
Он сейчас хмыкнул, или мне показалось?
- Подожди. Надо осмотреть.
И ухмыльнулся гад. Он же знал, что кисть болит, потому и схватил за нее.
Раздражает. Как же он меня раздражает.
- Тебя сегодня все раздражает. Пошли на свет. И, Снейки, прекрати реветь.
- Саске-сан... я…
- Я знаю.
И потащил за собой. За кисть. Больную. Нет, меня, может, все и раздражало, но ты, намалеванная скотина, просто бесишь.
Он снова хмыкнул?
Врезать бы тебе.
- Больно же, какого хрена ты так сжимаешь?
- Ты зря поддаешься.
- Чему я поддаюсь? Тебе? Так у тебя в лапах моя травмированная конечность. Отпусти ты уже.
- На провокацию моего брата. Говорит, видите ли, кто-то. И от Снейки почему прячешься второй день? Вот скажи мне, ты – идиот?
- А ты?
На меня пренебрежительно глянули и сильнее сжали кисть. Я только сейчас заметил, какие у него горячие руки.
- Видимо, все же, идиот. Переломов нет, просто растяжение. Сделаем компрессы, и все пройдет… Наруто, что случилось? Я не могу пробиться. Черт, я могу даже посмотреть, как ты потерял девственность, но то, из-за чего так переменился за день, не могу.
- Ничего. Может, все же отпустишь руку? Я сделаю компресс.
- Снейки, принеси бинты.
- Да, Господин.
Какая послушная девочка, все всегда выполнит, что бы ты ни попросил. Правда, удобно, а, Господин?
- Наруто. Что. Произошло.
- Ничего, - тон абсолютно спокоен.
- Идиот. Ты разве не видишь: уже второй день тебя даже подлавливать не надо, ждать пока ты заснешь или разозлишься. Подходи и бери готовенького, - слишком много эмоций в голосе. Слишком много, Саске.
Я же гляжу все так же спокойно. «Мне ничего не надо. Мне никого не жаль».*
Вообще ничего. Начнись пожар, я бы все так же сидел пока не задохнулся от дыма. Или сгорел бы заживо.
Когда демон прочитал, что я чувствую, эмоции, отразившиеся на его лице, я назвал бы паникой.
Словно в ответ на мои мысли, стало тлеть полотенце, брошенное на журнальный столик, рядом с Саске. Удивительно, но я даже испытал облегчение. Неплохо, если все закончится именно сейчас. По паркету застучали коготки – оказалось, это та самая птица, смешно переваливаясь, идет ко мне. В клюве у него золотая цепочка с покачивающимся на ней медальоном.
Я вздрогнул. Саске, продолжавший держать меня за руку и немного отвлекшийся на разговор со Снейки, почувствовал это.
Мне кажется, я теперь научился различать, когда он меня читает - в такие моменты начинает зверски болеть голова.
- Блять, какой ворон? Ты совсем сдурел. Нет здесь никакого ворона.
Невозмутимый демон-Саске орал и хлестал меня по щекам со страшной силой. Что странно, он стоял так близко, а я совсем не ощущал его запаха - все перебивала вонь от горящего полотенца.
А ворон в этот момент запрыгнул на журнальный столик, с которого только что вскочил Саске. И в клюве у него был медальон. Тот самый.
- Медальон. Откуда он у тебя? Верни. Верни мне его!
Саске перехватил мою тянущуюся вперед руку, все еще продолжая орать.
- Не говори с ним. Черт, Наруто, даже не думай коснуться его! - я знал, что он кричит - я понимал это по тому как двигались губы, по панике, во вспыхнувших красным, некогда черных глазам. Но я его почти не слышал. Все мое внимание было сосредоточено на птице с золотой цепочкой. - Там нет птицы. Никого нет. В комнате только я и Снейки.
- Есть еще я, Саске-кун. Как же ты мог не заметить старшего брата?
С птицей происходили странные метаморфозы: ее очертания стали меняться, расширяться, и вот уже на ее месте сидит старший брат с портрета. А в руках у него поблескивает…
- Саске, у него медальон Микото!
Слова давались с трудом, голос стал хриплым, а взгляд был словно прикован к белоснежным рукам с аккуратными лунками ногтей.
- Снейки, не стой столбом. Змей давай. Быстро, - Саске будто бы не заметил обращения к себе, однако, сквозь туман в моей голове я ощущал, что его хватка еще усилилась, хотя куда уж больше. - Наруто, смотри на меня. Видишь? Это я - парень с картины...
- Я тоже, мой маленький глупый братец, тоже парень с картины.
Саске, не замечая чужих комментариев, продолжал гипнотизировать меня своими красными радужками глаз, на которых стали проявляться непонятные точки.
- Медальон не принадлежит твой дочери. Это наша семейная реликвия. Мамина самая большая ценность.
Голос Саске стал более явным, теперь я смог различать слова.
А еще я чувствовал, что повсюду кишели змеи, и их тела, скользящие по поверхностям, издавали шелестящий звук. Одна из змеек коричневого окраса обвила мою все еще протянутую руку. На ее голове были синие и зеленные кольца, ближе к хвосту коричневый цвет переходил в темно-зеленый.
Однако старший брат Саске все еще продолжал невозмутимо сидеть на том же месте, змеи его ног не касались, образовав идеальный круг, лишь ожесточенно шевелились, как будто наткнувшись на преграду.
- Но, Саске, на медальоне имя моей дочери.
- Моей...
- Нашей...
- ...матери. Ее звали так же - Микото.
- Поэтому я здесь?
- Нет, это случайность.
- Но медальон...
- Не твой, - очевидно Саске, сосредоточив все свое внимание на приведении меня в чувство, тем самым дал своему брату возможность действовать.
Позади него стал проступать образ маленькой девочки в розовом платье. что было на Микото, в нашу последнюю встречу. Золотистая макушка. Содранные коленки. Только вот нет украшения на шее. И глаза опущены.
- Папа, верни медальон.
Саске расслабился, и я, рванув вперед, почти дотянулся до свисающей цепочки, но был остановлен болезненным укусом в область предплечья - та самая маленькая змейка со странным окрасом впилась в меня со всей яростью, на которую была способна.
А мой ребенок плачет. Вокруг нее нет змей, вокруг нее пылает пламя, все ближе и ближе подбираясь к подолу платья. Еще чуть-чуть.
Еще один укус. И меня жестко хватают за волосы на затылке, разворачивая голову, и насильно открывают рот. Я вдыхаю клуб дыма, в котором тает искаженное лицо брата Саске, а вслед за ним и моя девочка в розовом платье.
В помещении остаемся лишь мы трое, да еще шелестящие клубки змей. И острый запах гари. А я, наконец, различаю его нотки - он пахнет жасмином и апельсином.
А после я проваливаюсь в сон.
- Ты куда собрался? - тон Саске был невозмутим, впрочем, как и вся его поза - демон полулежал, развалившись на диване и читая какую-то ветхую книгу. Оставшийся кусочек мебели занимала Снейки, сидевшая, обняв колени, и виновато глядящая на мою поврежденную руку, не смея посмотреть в лицо.
Я же расположился в отдельно стоящем кресле, и был очень раздражен на все и вся. На то имелись веские причины.
Двенадцать часов глубоко сна, больше похожего на обморок. А после еще день мучительного кашля. И постоянное присутствие Саске и Снейки.
Замечательно, в общем.
- Проветрюсь, - мой голос был хриплым. В горле першило из-за их чертового дыма. Рука на месте укуса отекла и ныла. Сами понимаете, какими воодушевленным и располагающим к беседе я был.
- Нельзя, - интонации Саске были возмутительно спокойными. Да и сам он был весь расслаблен и поглощен книгой.
Девчушка же, услышав мою реплику, впервые за день взглянула мне в лицо и тут же отвела глаза, вновь виновато закусив нижнюю губу. Да и весь ее облик был слишком растрепанным - она вновь влезла в свой выцветший сарафан, будто обвиняя себя в случившемся. Ленточки болтались практически на самих кончиках тоненьких косичек.
Однако на что-либо кроме как тупо отметить ее состояние я сейчас не был способен. А все мое мнимое участие - просто констатация факта. Да и хозяин Снейки не особо уделял внимание ее бедам.
- И кто мне запретит? - я внутренне закипал.
- Я. Ты думаешь, мне доставляет колоссальное удовольствие сидеть здесь с вами? - Его величество Демон соизволил поднять голову от чтива, и в итоге я был удостоен мимолетного взгляда черных глаз, поверх книги. - И прекрати злиться, иначе снова будешь дышать дымом.
Я резко подскочил.
- Ты просто скрытый гомосексуалист, и мечтаешь меня поцеловать. Признай это, и живи спокойно, - мои слова сочились ядом, а движения были рваными. Каждый шаг по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, гремел на весь дом.
- Ошибаешься, причем во всем, - я слышал лишь голос, самого его обладателя не видел, но то, что демоническая скотина была абсолютно спокойна, это точно. - И если ты думаешь, что мой брат оставит тебя в покое, за пределами дома, то ты ошибаешься.
Что еще произнесло это заносчивое создание, я не знаю - захлопнул дверь ванной комнаты.
Впервые за день я был один - и эти минуты необходимо растянуть, потому как прогулка может оказаться слишком уж короткой.
Ополоснув лицо холодной водой, я замер перед зеркалом, разглядывая себя: по бледному лицу стекали капельки влаги, на белках глаз явственно проступали прожилки кровеносных сосудов, да и весь мой вид говорил о колоссальной усталости.
Тяжело вздохнув, прислонился лбом к холодной поверхности отражения, задаваясь вопросом, что именно в своей жизни я сделал не так, и почему все вылилось в эту ситуацию без выхода. Боковым зрением заметил силуэт черной птицы за витражным стеклом окна, и в этот же момент, в коридоре прозвучал робкий голос Снейки. От неожиданности испугавшись, я дернулся, и в результате открыл дверь со зверским выражением на лице и потирая ушибленное место.
- ... Наруто, Саске-сан, говорит, тебе опасно надолго оставаться одному.
- Он теперь всегда будет меня преследовать?! Может, еще и душ со мной примет, и в постельку рядом ляжет? А?
Девчонка не ответила, и даже перестала робеть: ее лоб пересекла хмурая складка, а взгляд устремился за мою спину, на окно. Значит, это не было очередной галлюцинацией - птица и впрямь сидела за стеклом.
- Пойдем, Наруто. Пойдем вниз.
Продолжая следить за птицей, Снейки схватила меня за руку, попав аккурат по поврежденному участку. Я тихо зашипел сквозь зубы, инстинктивно дернувшись. Она же рефлекторно сжала сильнее, и только после этого перевела взгляд на меня. Заметив свою оплошность, испуганно ойкнула и подпрыгнула на месте, а после, замерев, стала глядеть на меня большими испуганными глазами.
- Наруто, прости меня. Но это действительно было необходимо. Прости, что тебе так больно.
На мгновение вся злость пропала: мне снова, как и раньше, захотелось ее утешить и защитить, и я, поддавшись порыву, поправил-таки ее сбившиеся ленточки, завязав их двумя шикарными бантами.
- Пошли, горе ты мое, твой Господин нас заждался.
И, не глядя на нее, направился вниз. Она же, постояв секунду-другую, рванула за мной, стуча пятками по старому дереву ступенек.
Внизу мы оказались одновременно, и, приободрившаяся малышка, выглянула из-за моего плеча, что не укрылось от внимания Саске - тот бросив на нее мимолетный взгляд и, хмыкнув, продолжил чтение.
- Я пойду прогуляюсь. Иначе точно сойду с ума. Невыносимо сидеть без движения целый день, тупо уставившись в стену… Как же это вымораживает.
- Займись чем-нибудь, - равнодушное пожатие плечами. - Можешь – уборкой.
Я почти зарычал:
- Меня раздражает еще больше, когда, в то время как я работаю, кто-то, праздно развалившись на диване, читает, или не дай Бог, просто стоит над душой!
Почти минуту Саске молчал, его взгляд застыл на одной точке. Наконец, очнувшись, он перелистнул страницу и произнес:
- Недалеко. Вместе со Снейки.
И все? Не мог сразу сказать? Надо было меня злить.
- Ах да. Перед выходом ты снова глотнешь дыма.
- Скотина, ты точно мечтаешь меня поцеловать. Признай уже это.
Саске ничего не сказал, лишь странно на меня глянул. Снейки же за моей спиной напряженно замерла, ожидая моих слов. Уверен, ее так же, как и меня, убивало бездействие.
-Хорошо, - сквозь зубы произнес я, и уже более спокойно, обернувшись к Снейки, продолжил:
- Я разве для того покупал тебе наряды, что бы ты шастала в этом старье? Мигом переоделась, и пойдем, пока твой хозяин добрый.
"Небось, в книге приятный момент"
- Именно, - чертов телепат.
Как только Снейки скрылась на втором этаже, Саске одним плавным движение оказался рядом, став до дрожи похожим на своего брата, чем безумно меня напугал.
И пока я, напряженно замерев, пытался совладеть с собой, взял за подбородок, немного наклонив мою голову, приблизил лицо…
"Хотя, может, и не скрытый".
…и, радостно ухмыляясь, меня поцеловал.
Меня. Поцеловал.
Меня.
И только теперь я окончательно распознал все оттенки запаха его дыма - жасмин, апельсин и корица.
В конце улицы, на которой располагался наш дом, был небольшой парк, в две-три непродолжительные аллеи. Вот там я и предпочел развеяться. Снейки, подозрительно притихшая, шла рядом, бросая на меня таинственные взгляды. Молчали оба. Причина была в том, что этот неугомонный сорванец появился как раз в тот момент, когда я начал отвечать на поцелуй демона.
Для меня же Снейки оставалась ребенком, несмотря на ее собственные заявления и на отношение к ней Саске. А как вести себя с ребенком, заставшим двух мужчин за поцелуем, я не знал, потому и молчал.
Она заговорила, когда мы подошли к концу тропинки:
- Он тебе нравится.
От удивления я даже сбился с шага.
- Кто?
- Саске-сан. Я знаю это, – мордашка Снейки светилась самодовольством. – Впрочем, как и ты ему. Иначе бы он не стал так о тебе заботиться.
- Скажи мне, милый ребенок, кто вложил эту глупую идею в твою светлую голову?
- Никто. Это же очевидно, – малышка встала передо мной посреди дороги и серьезно посмотрела прямо в глаза. – Он поначалу относился к тебе совсем по-другому. А сейчас искренне проявляет заботу. Поверь, Наруто.
- Снейки, я верю тебе.
Сомнения ребенка отразились на ее лице, и я, видя это, поспешил добавить:
- Я тебе в самом деле верю, только вот не могу понять ваши истинные цели – вы их скрываете.
- Мне нельзя. Саске-сан, сам решит, когда тебе надо узнать правду.
Она выглядела слишком взрослой, когда говорила все это. Взрослой, усталой и, казалось, огромный груз ответственности давил на нее. Ответственность – это, надо понимать, я.
Ответить что-либо я не успел - внимание переключилось на деревья, растущие вдоль тропинки: на ветках, клоня их к низу, важно восседало несколько десятков черных крупных птиц. Как мы не заметили их торжествующего карканья раньше, ума не приложу.
В сердце ледяными иглами проник страх. Снейки, заметив мое странное состояние, оглядела деревья, и разъяренно зашипев змеей, встала в защитную стойку.
Птицы, в ответ на резкий звук, слетели с насестов и, покружив над землей, всей стаей ринулись в нашу сторону. Но, не долетев пару метров, наткнулись на невидимую преграду, и вертикально взмыли в воздух где, совершив кульбит, начали спускаться к земле, скапливаясь в одной точке.
Постепенно из их тел стал проявляться образ старшего брата Саске, имени которого мне так никто и не сказал. В том числе и он сам.
- Наруто-кун, какая встреча, – приятный баритон шедшего в нашем направлении молодого мужчины заставил меня вздрогнуть. Его уверенное движение было остановлено некой невидимой преградой, которую создала моя охранница. Казалось, демон заметил ее только сейчас. – А, милая Снейки. И ты тут. Убери это, – он постучал костяшкой пальца по воздуху.
Кожа на руках Снейки покрылась чешуей. Девочка тяжело задышала и из ее крепко сжатых кулачков на землю закапала кровь. Демон, видя ее упорство, ударил кулаком по преграде. Снейки пошатнулась, и мне пришлось подхватить ее, чтобы не упала. Но она, покачав головой, отстранилась, приняв исходное положение.
Мое внимание снова привлек обволакивающий голос демона:
- Убери. Ты же понимаешь всю бессмысленность своих действий? Мой маленький глупый брат не сможет сюда явиться, и забрать Меченого им.
- Мне приказано, не пускать вас к нему, – голос Снейки дрожал. Но она упорно стояла на своем. – Любой ценой.
Смерив моего ребенка равнодушным взглядом, демон нанес сильный удар кулаком по стене из уплотненного воздуха, отчего на ней появилась рябь.
Маленькая фигурка передо мной дрожала. И это выворачивало мне душу. Как и осознание того, что я абсолютно бесполезен. Мало того – являюсь причиной ее страданий.
- Ты не в силах его защитить. Только злишь меня еще больше. Убери стену.
- Нет. Не уберу, – она говорила с трудом.
Девчонку шатало, и кровь уже не просто капала, а стекала маленькой струйкой. Пытаясь ее приободрить, я слегка дотронуться до худенького плеча, а в следующее мгновение демон схватил ее за горло и поднял над землей.
- Спасибо, Наруто-кун. Без твоего вмешательства, игра продлилась бы дольше. Но исход все равно был предрешен. Да, малышка? Еще удар-другой и ты бы рухнула на колени. Я прав?
Словно пытаясь привлечь внимание отчаянно сопротивляющегося ребенка, он встряхнул ее. И перевел на меня безумный взгляд, отливающий красным. Точно как у Саске, когда тот злился. Только глаза этого демона заставляли испытывать леденящий ужас.
Как ни странно, страх и вид ужом извивающегося худенького тельца меня отрезвили. И так некстати появилась мысль: «Куда подевались люди из парка?»
- А их больше нет. Все, кто имел глупость сюда явиться – уже мертвы. Странно, что вы не слышали их дивные крики ужаса.
От того с каким наслаждением демон говорил об этом меня передернуло. В этом плане его брат был гораздо приятнее, но и гораздо слабее. Что дико раздражало. Какого черта он привязан к одному месту?
- Отпусти ее. Слышишь? Тебе ведь нужен я. Так зачем же ее убивать? – слова давались с трудом. Я кричал, а звука не было. Ни малейшего. О движении вообще речь не шла. Попробовав сделать шаг, я наткнулся на невидимую стену.
- Какая умненькая девочка. Две стены держала. И до сих пор одну поддерживает, – мягкие интонации сменились гневным шепотом, а саму Снейки приложили спиной и затылком о ствол ближайшего дерева. – Снимай. Снимай тебе сказано.
Каждое слово сопровождалось сильным ударом. Сейчас я видел лишь спину демона, и бледное лицо Снейки.
Приоткрытые губы приобретали устрашающе синий оттенок, но глаза смотрели на мучителя упрямо и с вызовом. Переведя взгляд на меня, и увидев, что ее защита работает, она усмехнулась и сдавленно произнесла лишь одно слово.
- Vocatus. (лат. Вызов)
Его значения я не понял, но по выражению лица, мельком оглянувшегося демона, догадался, что для него это представляет угрозу. Все мое внимание было сосредоточенно на спине мужчины, а потому я снова пропустил звук появления змей, заполнивших пространство вокруг нас.
Я почувствовал, что движения мои больше не скованы и от неожиданности упал на колени прямо в копошащиеся змеиные тела. Мои руки до локтя тут же были обвиты горячими живыми путами. И я чувствовал, как одна из змей все выше поднимается по бедру.
Но в данный момент это было неважно. Переведя взгляд на застывшие у дерева фигуры, я заметил безвольно склоненную головку с безжизненно повисшими ленточками. Когда демон, довольно ухмыляясь, сделал шаг в сторону, я заметил что руки малышки, с которых продолжала капать кровь, обвисли и больше не оказывают никакого сопротивления.
Сейчас мой крик был явственно слышен, и на мгновение все звуки – шелест листвы, голос ветра исчезли. Остался ухмыляющийся демон и коленопреклоненный я. Исчезло даже шуршание змей. А в следующее мгновение я помчался к дереву. Спотыкался о шевелящиеся тела, но бежал. Каких-то два шага заняли у меня целую вечность – змеи, которых я оставлял позади, кусали за ноги, а те, рядом с которыми ставил ступни, тут же обвивались вокруг голеней. Эти прислужники дьявола не давали мне сделать главного – добраться до моей малышки. Схватить, проверить. Может, шутка. Может, без сознания.
- Ты так спешишь, Наруто-кун. А ведь уже некуда, - насмешка.
Этот псих смеет смеяться сейчас. Ненавижу! Ненавижу их семейку. Ненавижу этот дом. Саске ненавижу, за то, что не защитил ее. Его брата, за то, что убил. Себя ненавижу, что такой слабак.
Когда осталось преодолеть всего полшага, правое бедро отозвалось дикой болью – одна из змей, та, что покрупнее, вцепилась в меня, широко открыв пасть. Ее укус пришелся прямо на артерию, и сейчас эта тварь облизывалась, пробуя на вкус мою кровь.
Остаток пути я преодолел жутко хромая и, остановившись возле демона, протянул руку к моей змейке.
- Отдай мне ее.
Он, отведя покрытую кровью руку назад, с интересом разглядывал меня. Мой же взгляд, помимо воли, остановился на красных полосах, что оставила Снейки, сопротивляясь.
- Отдай мне мою Снейки.
- Не твою, – вблизи голос казался еще более завораживающим, как и сам демон.
- Моя. Она вам не нужна. Отдай мне моего ребенка.
Я рассеяно качал головой, продолжая смотреть только на худенькое тельце, подвешенное в воздухе сильной мужской рукой.
- Она не твой ребенок. Твой ребенок – Микото.
Услышав это имя, я вздрогнул. Но лишь активнее стал тянуться к Снейки.
- Микото, которую тебе теперь никогда не увидеть. И не только потому, что ты скоро умрешь. А вообще. Ее увезли. Так, Наруто-кун? Увезли далеко-далеко от тебя.
Голос демона был наполнен самодовольством, как будто моя разлука с дочерью – его заслуга.
- А этим, - безжизненное тело ребенка снова встряхнули, и ее окровавленные руки при движении оставили следы на салатовых шортах, - ты пытаешься заменить свою девочку.
- Неправда. Все неправда. Отдай ее мне!
Меня все крепче и крепче обвивали змеиные тела, а от потери крови начала кружиться голова.
- Имя. Скажи мое имя иполучишь ее, – демон приблизился ко мне, и под его ногами захрустели кости змей. Те, которые обвивали мое тело, в ответ на его приближение, синхронно развернув головы к нему, яростно зашипели. Вибрации, прошедшие по их телам, от произносимого звука передались и мне.
- Какое имя? – давление на ребра стало усиливаться, еще чуть-чуть и я не смогу вздохнуть.
- Мое имя. Скажи его, – в интонациях демона явственно слышалось раздражение, глаза, бывшие некогда черными, покраснели.
- Не знаю. Мне никто его не говорил.
К давлению добавились укусы. Все тело просто вопило от боли. И лишь рука, протянутая за Снейки, осталась цела.
- Врешь, – еще чуть-чуть и он сам зашипит, не хуже окружающих нас змей. – Ты знаешь. Целый день слышал, потом еще заявился в мою комнату.
- Я не знаю, – мучительно хмурюсь, ощутимо пошатываюсь от потери крови и боли. И вдруг, как будто вспышка. Я явственно вспомнил фразу, которая чудилась мне весь вчерашний день. «Наруто, вызови меня. Итачи. Произнеси: Итачи».
Глядя прямо в глаза демону, говорю:
- Итачи, верни Снейки.
Он радостно улыбается и, разжав ладонь, опускает девочку на землю, где она моментально покрывается шевелящимися телами змей. А сам смотрит на меня, становясь поразительно серьезным. Произносит:
- Ты теперь открыт, Наруто. Игра начинается.
Через мгновение в разные стороны разлетаются оглушительно каркающие вороны, а я опускаюсь на колени и принимаюсь раскидывать шипящих змей. Под их телами обнаруживается Снейки с неестественно наклоненной головой. Убираю выбившуюся прядку с бледного лица и машинально распутываю вновь съехавшую ленточку.
Ее взгляд стеклянный. Смотрит прямо перед собой, губы приоткрыты, а на ладошке явственно проступают четыре кровавых полумесяца.
Моя девочка мертва. Она умерла, защищая меня. А я был абсолютно бесполезен.
Змеи исчезли все, за исключением одной единственной – она пережимала тугими кольцами поврежденную бедренную артерию, препятствуя еще большей потере крови. Что впрочем, помогало мало, потому как все мое тело было покрыто многочисленными глубокими ранами от укусов.
С судорожным вздохом от боли в ребрах поднимаю тело Снейки на руки и бреду домой.
Аллея, по которой я иду, ярко освещена косыми солнечными лучами, снова слышатся голоса птиц, где-то вдалеке радостно лает собака и чудится детский смех. Вполне возможно, они сейчас увлеченно играют, а я, шатаясь, иду вперед, и за мной дорожкой тянутся редкие капли крови со свисающей детской руки.
Ненавижу этот мир.
*С. Есенин. "Грубым дается радость, нежным дается печаль...
Глава четвертая. Жертва. Конец второй части.
Глава четвертая. Жертва. Конец второй части.
- Саске, верни ее, оживи. Сделай что угодно, но оживи, - мой крик сотрясал дом уже не одну минуту. Как только я внес Снейки, мгновенно сориентировавшийся Саске, положил тело девочки на диван и приступил к осмотру, чтобы через несколько секунд отрицательно покачать головой. И с тех пор я надрывал глотку. - Ты ее Господин, или хрен собачий? Она тебе доверилась, следовала твоим указаниям. А ты ничего не можешь сделать?
- Наруто, перестань, пожалуйста, - голос демона спокоен, только уж слишком усталый, а плечи, уголки губ и глаз опущены. - Не кричи тебе сказано.
Резкий порыв ветра отбросил меня на кресло, где я, обреченно обмякнув, замер, продолжая беспрерывно умолять:
- Верни. Верни Снейки. Она заслуживает жить.
- Я знаю. Я это слишком хорошо знаю. Но ничего поделать не могу: моей силы недостаточно.
Мы оба замолчали. Пытаясь отвлечься, рассматривали давным-давно знакомую обстановку, но взгляд, помимо воли, возвращался к замершему на диване ребенку.
Саске уложил ее голову на маленькую подушку. Подобная забота выглядела, как насмешка… Одна рука Снеки лежала поперек живота, а вторая свесилась вниз. Кровь больше не капала, она прекратила капать недалеко от дома. Теперь на ее ладонях быстро высыхающие бардовые разводы. На подбородке виднеется один мазок, и один мазок почти у края губ. Кажется, что она просто испачкалась. К примеру, ела малину, как однажды, и полушутливо перемазала соком всю себя. А потом счастливая и неумытая свернулась клубочком рядом со мной и уснула.
И это тоже насмешка.
Я сидел молча, вперив в свисающую детскую ручку бездумный взгляд, пока меня тихо не окликнул мой личный демон:
- Наруто...
И тут, как будто снесло плотину: я стал тихо рассказывать.
- Мы уже возвращались. Представляешь, нам осталось пару сотен метром – и мы дома. До этого шли молча, и тут она, замерев впереди меня, с серьезным видом начала доказывать, что ты мне нравишься. Стоит такая смешная, бровки нахмурила. Я ее слушаю. И внезапно замечаю, что все деревья вокруг просто усыпаны воронами. Они появились совершенно бесшумно, как твои змеи. Снейки зашипела и встала в стойку. Птицы пытались напасть, а змейка не позволила. Тогда Ит... Твой брат стал нападать. Она держалась, ей было так трудно, а потом я ее отвлек, хотел приободрить, а получилось, что отвлек. Демон схватил ее за горло, я хотел подойти, но не смог, а потом появились змеи, и демон сломал Снейки шею. Он не хотел ее возвращать - все кричал, чтобы я назвал имя. Имя. Имя. Я сказал. Я вспомнил. Как не вспомнить, если тебе весь день твердят: «Мое имя Итачи. Произнеси Итачи»? Я сказал, а он ее бросил. Представляешь, бросил, как будто она вещь какая. Чуть ли не руки отряхнул после моей змейки.
- Так ты произнес имя? - слишком напряженные интонации, слишком.
- И змеи эти вокруг. И все кусают. Всего искусали, и ребро, похоже, треснуло. Весь в укусах, а одна до сих пор не отстала - сжимает тугими кольцами. Забери ее, а?
- Ты произнес имя, или нет? - Саске орет и яростно трясет меня за плечи, а я все пытаюсь размотать кольца змеи, обвившей мое бердо.
- Он же так хотел заполучить свою Снейки. Конечно произнес, глупый брат.
На подлокотнике дивана сидел Итачи, лениво расплетая косичку мертвой девочки.
И как мне силы хватило? Отпихнув Саске, я моментально очутился рядом с диваном, целясь кулаком в лицо убийцы.
- Не смей! Не смей к ней даже прикасаться.
Однако несмотря на всю мою скорость, на прежнем месте старшего демона не обнаружилось, тот материализовался с другой стороны дивана, лениво облокачиваясь на спинку.
- Что же ты, Наруто-кун? На улице слова не мог сказать, а здесь кричишь. Еще и так рьяно прыгаешь. Осмелел, набрался сил в чужих стенах.
Позади что-то кричал Саске, пытался схватить за руку, но я не слушал и отбивался. Сейчас главное дотянуться. Убить убийцу ребенка. Уничтожить.
В одно мгновение оказался возле Итачи, и уже занеся кулак над демонической ухмылкой, осознал, что передо мной стоит Микото, а возможности отвести удар нет. А потом, в последний момент, почувствовал на себе чужие руки и с облегчением узнал Саске. Он дернул меня на себя, остановив удар.
- Мы уберем ее. Спустим в Ад. Точнее я спущу ее туда. Там она будет до тех пор, пока я не получу силу. А после я смогу ее оживить.
Я лежу на кровати в той самой закрытой комнате. Саске стоит у изножья.
И, Господи, как хорошо, что не слышно больше издевательского смеха. Тут только я и Мой личный демон. По словам Саске, тела Снейки внизу больше нет.
Я сжимаю кулаки и до белых вспышек перед глазами зажмуриваюсь. Не хочу помнить сцену в парке, тело мертвой змейки и ее стеклянные глаза.
Не хочу.
- Микото, - мой голос тих. Но если демон слышит мои мысли, то и это точно услышит.
- Что – Микото? - голос у Саске спокойный.
Я чувствую, как под тяжестью чужого тела продавливается матрас. Только ощущаю запах. Тот самый, его запах.
- На следующий день, после прогулки в парке аттракционов был звонок, помнишь? Так вот, звонила Сакура, сказать, что они переезжают. И чтобы больше я их не искал.
Демон молчал, я тоже. Однако надолго терпения не хватило.
- Саске, я больше не увижу дочь - самое для меня дорогое. А теперь еще и Снейки. Вчера в парке, Ит... Твой брат сказал, что она для меня замена - но он неправ. Как ее можно не любить просто за то, что она такая... Ты ведь сможешь оживить ее, да?
- Да, - Саске по-прежнему спокоен.
- Мне страшно... Он ведь теперь ни перед чем не остановится, так?
Демон молчал. Немного погодя, я услышал его глубокий вздох, и ощутил, как он прижался к моей спине, после чего, прямо над ухом раздался усталый голос:
- Не отстанет. Теперь все усложняется тем, что ты назвал его по имени. Это что-то вроде призыва, понимаешь? Как тогда, когда ты поздоровался со мной, стоя напротив портрета. Не дергайся, я знаю, что ты не специально… убежать не удастся.
Мы молчим. Я – напряженно хмурясь, а Саске – расслабленно. Постепенно начинаю ощущать, как меня обволакивает его запах, и это успокаивает. Когда почувствовал, как к затылку прижимаются губы, а руки не просто обнимают, но и ласкают, даже не удивился.
Только подумал, что мне наконец-то спокойно. Впервые с тех пор, как я лишился дочери.
Спокойно и невообразимо хорошо.
Снова та же ванная комната. Снова мое бледное лицо отражается в зеркальной поверхности. Из нового - выражение лица. На этот раз презрение к самому себе. Я спал с Саске.
Да-да, тем самым Саске, который демон с картины. А все это время Снейки, как сломанная и забытая кукла лежала на диване в гостиной. И даже несмотря на яркий солнечный свет, окутавший весь особняк, я не смог найти силы, чтобы спуститься и взглянуть на нее. Мне страшно.
Мысли прыгают, наталкиваются друг на друга, чтобы снова смениться.
Тишину комнаты разрушает мой собственный бессильный стон и звук столкновения лба с зеркалом.
Я не хочу о нем думать… И о том, как осторожные и ласковые движения, не почувствовав сопротивления, стали более властными, а на меня навалилась тяжесть и невыносимо яркий аромат тела демона. Так хорошо, как с Саске, мне еще ни с кем в жизни не было. За это себя и презираю.
Надо умыться. Надо. Собраться и спуститься вниз. Ночь пренебрежения – это уже слишком. Хотя в этой ситуации и часа много.
Умывшись, опираюсь на край раковины, и замечаю в зеркале силуэт Саске, его оценивающий взгляд и расслабленную позу.
- Когда же вы, демоны, научитесь стучать? Хотя бы как-нибудь предупреждать о своем появлении...
Он на мои слова никак не отреагировал, лишь одним тягучим страстным движением очутился рядом, вызвав невольную дрожь во всем теле.
- Саске, не делай так.
Демон, кажется, вообще меня не слушает. Напирает так, что край раковины впивается мне в поясницу.
От силы, с которой он сдавил мои ребра, невозможно сделать и вздоха.
- Саске... задыхаюсь. Пусти.
Плохо быть простым смертным в объятьях демона. Сила, с которой я бил по его плечам, нормального бы человека, как минимум потеснила бы. Демона же она даже поморщиться не заставила.
Ночью он был другим. Ночью была нежность и чуткость. Сегодня же на мои чувства откровенно начхали. И вот из-за этого: наплевательского отношения ко мне, его бешеной силы, а может и из-за солнечного света, заливающего комнатку, мне было неспокойно.
Осознав это, я заметил еще один нюанс - запах. Я не чувствовал его.
- Ты не Саске. Ты его чертов братец.
- Молодец, Наруто-кун, - образ демона начал меняться.
Сейчас меня обнимал длинноволосый мужчина, с поразительно темными глазами, в которых слишком отчетливо просматривалось самодовольство.
- Отпусти меня, - чувствую себя застенчивой девицей в объятьях дамского угодника. А выгнутый назад торс и упертые в его плечи кулаки только дополняют образ.
- Ну что ты, Наруто-кун. Брату ты не сопротивлялся. А ведь я намного опытнее его, - и в качестве подтверждения своих слов потерся об меня пахом. Чем вызвал лишь мою злость.
Сзади меня, на краю раковины лежала разобранная бритва. Я сам ее только что использовал. Отклонившись назад, в результате чего мои бедра еще сильнее прижались к демону, нащупал рукой лезвие и со всей силы полоснул им по самодовольной физиономии, сделав длинный порез от наружного уголка глаза до уголка губ.
- Я сказал меня отпустить.
Демон он или нет, несмотря на оставленные за плечами десятилетия и впечатляющую неуязвимость, рефлексы остаются рефлексами. И когда тебе режут лицо, ты волей неволей озаботишься целостностью глаз.
Отстранившись, демон сгорбился, прижимая к лицу обе ладони. Теперь, имея даже столь незначительное личное пространство, наконец-то можно было сделать вдох.
Пока я стоял, сосредоточившись на воздухе в легких, Итачи сумел справиться с собой, и теперь замер в шаге от меня с довольным выражением на быстро заживающем лице.
- Наруто-кун, ты стал таким... цельным после ночи с Саске, - он провел большим пальцем по щеке, стирая полоску крови - единственный след травмы. - Цельным и еще более привлекательным. - И демонстративно облизнул испачканную фалангу пальца.
- Иди к черту, - я ощутимо напрягся, заметив оценивающий взгляд, которым меня окинули. - Я уже выбрал одного из братьев. И это не ты.
- Ты глупый, Наруто-кун. Пока ты жив твой выбор не окончательный.
Как же меня раздражает этот самоуверенный тип. Даже больше, чем его младший брат.
- Я выбираю, пока живу. Куда идти, что есть, с кем спать, - ухмылка. - Напоминаю, что не с тобой. Жизнь - это выбор.
- Ты говоришь о том, чего не знаешь. Смерть - это лучшее, что случается с человеком. Рождение и смерть - два наших величайших блага. За столько десятилетий я это осознал. Жизнь, то, чем ты так дорожишь, это плата, Наруто-кун. Причем слишком жестокая.
Поделившись своей собственной истиной, демон сделал шаг по направлению ко мне, мягко отведя мою руку, все еще сжимающую лезвие.
- Знаешь, Наруто, я предлагаю тебе богатый дар - наслаждение от смерти.
Мягкое прикосновение к моей щеке должно было меня расслабить, но имело совершенно противоположные эффект - я еще раз взмахнул лезвием, однако, в этот раз демон успел увернуться.
- Итачи, когда я говорю оставить меня в покое, я именно это и имею в виду.
В маленькой ярко освещенной ванной комнате я и демон стояли, замерев, друг напротив друга. С моей опущенной руки капала кровь: слишком сильно сжимал голое лезвие.
- Ты изменился, Наруто. И мне это очень нравится.
- Твоя заслуга. После смерти Снейки мне нечего терять.
- И от того игра стала гораздо интереснее. Твой вкус... нынешний, с нотками упертости мне нравится больше, чем бывший вкус трусости.
И уже когда его силуэт почти растворился в дыму, прозвучал радостный голос:
- Игра становится действительно интересной.
Когда Итачи исчез, я все так же продолжал стоять, сжимая в руках бритву и слушая учащающийся стук капель крови по полу.
Мне почудилось, или я и в самом деле смог противостоять демону?
Если старшему брату я более-менее мог противостоять. Морально. То с младшим был полный провал.
- Наруто, я должен быть рядом. Для твоей же безопасности.
Демон расположился в кресле. Локти на поручнях, руки сцеплены в замок и прикрывают половину лица. Глаза скрыты тенью от челки, но кажется, меня просто буравят взглядом.
- Я и так в безопасности, - я же, в противовес абсолютно спокойному демону, нервно метался по гостиной, почти сшибая художественно расставленный антиквариат.
- Ты прекрасно знаешь, что нет. А твоя завышенная эмоциональность лишь увеличивает шансы брата.
- Я всегда эмоционален, - замерев возле кресла Саске, я наклонился почти вплотную к нему и сейчас буравил взбешенным взглядом. - А моя излишняя эмоциональность, как ты выразился – твоя вина. Ты, точнее твои действия, ее побудили.
Демон же был абсолютно спокойным, и смотрел на меня с необъяснимым выражением.
- Наруто, тебе необходимо успокоиться. Или я тебе помогу.
Заметив похотливый взгляд и плавное движение руки в мою сторону, резко отпрыгнул, недовольно бросив:
- Не надо. Сам справлюсь.
Я замер возле окна, сжимая в кулаке старинную штору, отвлекаясь на боль в пораненной ладони и стараться забыть все. Все свои ошибки и потери.
Едва успевшие зарубцеваться глубокие порезы снова открылись, и я почувствовал, как кровь начала пропитывать пыльную ткань.
- Саске, зачем тебе это? С Итачи все ясно - ему доставляет невообразимое удовольствие играть чужими душами. Но ты? От тебя явственно веет равнодушием ко всему...
- Причины есть, ты просто их не знаешь, - голос демона прозвучал совсем близко, и я почувствовал прикосновение к рукам.
Саске, аккуратно разжав мой кулак, принялся исследовать красные болезненные порезы, продолжая тихо рассказывать то, что меня так интересовало.
- Ты мне нужен. Очень нужен для того, чтобы набраться силы.
Прижавшись к моей спине и обняв, Саске поднес мою руку к лицу, и, кратко вдохнув запах, принялся зализывать раны.
- Ты пахнешь моим дымом. Даже твоя кровь с моим ароматом.
Скорее всего, его слюна обладала заживляющими свойствами, потому как все порезы, и даже самые глубокие, исчезли.
- И ты доволен.
Демон хмыкнул, и, поцеловав в основание шеи, прижался еще сильнее.
- Я более чем счастлив, и нахожу смешение запахов - твоего и моего - очень привлекательным.
- Озабоченный.
Мне столько лет, а я снова краснею, как и прошлой ночью. Демон выглядит, как мальчишка. Невыносимо красивый и привлекательный, но все же мальчишка. А я же - взрослый мужик, который в ответ на его слова и действия краснеет. Нонсенс. Спасает только мысль о том, что по факту ему более ста лет.
Весь день не могу остаться один. Демон рядом каждую минуту. Это невыносимо.
Все время думаю о Снейки - Саске это прекрасно видит, но никак не реагирует. И это намного хуже, чем его постоянное присутствие.
Если утром мы еще разговаривали, хоть парочкой фраз обмолвились, то вечером я замкнулся в себе полностью. Сегодня, возле окна, когда Саске хотел перейти к более активным действиям, я сбежал. И продолжаю избегать его до сих пор. А уже ночь. Однако по демону не скажешь, что его лишили чего-то важного. Тогда, спокойно отклонив мою упирающуюся руку, он отошел и расположился на диване. И сохранял невозмутимость целый день. Я же прикрывшись книгой и кружкой с чаем спрятался на кухне.
Даже что-то прочитал, но вот что именно - вспомнить не могу.
- Саске... ты говорил, если я дам тебе силу... тебе ее хватит, для того, чтобы оживить Снейки?
Ночью мы становимся смелее. Сейчас, когда темно, можно сделать вид, что Саске не заметит мой страх. Я лежу в кровати, а он сидит напротив, в кресле, я могу в голос задать вопрос, который мучил меня весь день.
Демон молчит, не дождавшись какого-либо ответа, я в нетерпении приподнимаюсь, чтобы увидеть пару горящих красным глаз.
- Саске?
- Да. Этой силы хватит, чтобы ее воскресить, - тускло и безжизненно. И хотя мимики не видно - я уверен: на его лице написана усталость.
- Но? Ведь оно существует? - Я снова уткнулся в подушку, на этот раз, отвернувшись к стене. Я знаю, что он скажет, а сил смотреть в демонические глаза у меня нет.
- Но тебе надо будет умереть, отдав свою душу мне, - горький смешок демона прозвучал неожиданно гулко в тишине комнаты. - Тебе всего лишь надо сказать: «Моя жизнь – твоя».
Голос Саске был каким-то странным, казалось, что ему больно. Но сил, для того чтобы это проверить у меня не было.
Все мысли устремились к одному единственному моменту: я или Снейки? Кто должен жить?
Решение было приняло за одно мгновение до того как уснул. И я не был уверен, приснился мне или нет судорожный вздох демона…
Ночь прошла спокойно, а утром снова произошел скандал.
- Если ты, не дашь мне минимальной свободы, я тебя убью. Ты слышишь меня? Прекрати меня преследовать!
Демон невозмутимо сидел напротив меня за столом, в то время как я давился подгоревшей яичницей. И подгорела она из-за него. И кофе убежал тоже из-за него. Короче, он достал, я все время чувствую его рядом, даже если и не вижу. Это просто выбешивает.
- Ты был один. Целый час.
Саске листал газету. Долбанную газету десятилетней давности.
- Ты меня за идиота принимаешь? Весь этот час, который ты мне щедро выделил, ты был рядом. После того, что между нами было, я твой запах узнаю везде.
Разозлившись, я оттолкнул от себя тарелку с завтраком. Все равно есть это было нереально.
- Хм.
Аккуратно отодвинув от себя тарелку, демон непринужденно встряхнул потрепанные желтые листы, именуемые газетой.
- Ты не хмыкай. И убери уже эту дрянь со стола.
- Ты о своем кулинарном шедевре? - бросив пренебрежительный взгляд на яичницу, вернулся к чтению.
- Я говорю о твоем источнике новостей. Если это можно так назвать.
Саске не ответил. Я же, немного помолчав, принялся убирать со стола.
- Саске, пару часиков полного одиночества. Прошу тебя. Я уже с ним виделся, остался цел.
- Разве те царапины являются синонимом целостности? - демон сложил газету, оставив ее на краю стола. И, поднявшись, одним движением оказался рядом со мной, заставив недоуменно нахмуриться.
- Саске?
- Я оставляю тебя одного на полтора часа. Ты слышишь меня? После этого ты возникать не будешь.
Обхватив мое лицо ладонями, поцеловал, и уже когда я начал поддаваться, внезапно исчез, оставив после себя тот самый привкус дыма.
Мне это ведь показалось? Нет, ведь он это несерьезно? Он что, издевается?
Этот чертов демон ушел. Но. Вы не поверите, за десять минут одиночества весь пол заполнился змеями. Сделать шаг, чтобы не раздавить кого-либо нереально.
Бесит. Извернул все в свою сторону.
Еще десять минут мучений и я, чтобы не ощущать шевеление, залез на диван с ногами. Об их присутствии забыть все равно не удастся - шелест и шипение слышны слишком явственно.
Сейчас, когда я один можно вздохнуть спокойно. Расслабиться и забыться.
Как так могло произойти? Как я мог очутиться здесь и попасть в игру демонов? Как вообще могут существовать демоны? И как я смогу существовать без Микото или Снейки? Эта маленькая змейка за столь короткий период времени стала близкой. Родной, если хотите. И вот сейчас - по моей вине - она мертва.
- Скучаешь, Наруто-кун?
Рядом со мной прозвучал приятный баритон, и мне не надо было оборачиваться, чтобы узнать кто это.
- По тебе – нет.
- А я вот по тебе очень сильно соскучился. Ты знаешь, то, как ты ведешь себя с Саске, заставляет меня ревновать. Это несправедливо, ведь я во многом лучше его.
- Спорный момент.
Одновременно с этими словами я оборачиваюсь к сидящему рядом демону и вижу у него в руках золотой медальон. Тот самый, который принадлежит Микото. Итачи, заметив мой интерес, радостно ухмыльнулся и подкинул украшение в воздухе, провоцируя меня.
Но сегодня я гораздо спокойнее, да и Итачи настроен миролюбиво. Интересно, он так же копается в моей голове, как и Саске?
Смешок демона был мне положительным ответом.
- Тебе не хочется заполучить сокровище своей дочери обратно? - на полированном боку медальона блеснул солнечный лучик.
- Ты ведь мне его не отдашь, толку просить.
- Если ты попросишь, то я дам тебе что угодно, - демон наклонил голову набок, разглядывая меня смеющимся взглядом.
- Все ли? - мой скептицизм звучал в каждой букве.
- Подловил, - Итачи счастливо рассмеялся, отклонив голову назад, так что его волосы, связанные в хвост, свесились со спинки дивана. - Наруто, ну подыграй. Что тебе стоит попросить?
- Ничего не стоит. А что тебе стоит просто отдать? - на эту мою подначку демон никак не отреагировал, лишь посмотрел выжидательно, склонив голову набок. - Отдай мне, пожалуйста, медальон.
- Итачи.
- Итачи.
Демон снова засмеялся, протягивая мне украшение. Весь его облик излучал волнение и нетерпение.
- Наруто, ты такой забавный.
На его счастливое посмеивание я не обратил ни малейшего внимания - сейчас я был сосредоточен на украшении, у меня в руках.
Чем больше я на него смотрел, тем яснее осознавал, что эта вещь не может принадлежать моей дочери: она была серебряной. Как я раньше мог этого не заметить? На ее поверхности совсем другие царапины, а с тыльной стороны - глубокая борозда. И цепочка не та, что я покупал. Да и сами звенья разорваны.
Разочаровавшись в вещи, я попытался вернуть ее законному владельцу, но Итачи делал вид, что не замечает протянутой руки, а прикасаться к нему я не собирался.
- Этот медальон не Микото.
- Ошибаешься, он принадлежал именно Микото. Правда, другой. Эту вещицу подарили нашей матери мы с братом. Внутри были выгравированы слова нашей любви и благодарности.
- Забери, пожалуйста. Это ведь дорого тебе. К чему оно мне?
Неожиданно моя протянута рука оказалась в стальном захвате, а сам Итачи оказался слишком близко ко мне.
- Ты не понимаешь. Она была такой хорошей. Самой лучшей мамой, женщиной, супругой. Она была идеальна. Так любила нас и отца, а ее убили. Так жестоко убили.
Демон схватил медальон, чем вызвал у меня вздох облегчения, но радость была преждевременной - присмотревшись к нему внимательнее, я заметил опасные признаки: красные глаза, полубезумный взгляд, и дрожащие пальцы.
- Ты не понимаешь. Вот видишь, глубокая борозда на одной из сторон? А разорванные звенья? Они появились, когда ее убивали. Ей безжалостно наносили удары ножом. Бессчетное количество. Один из них и повредил цепочку.
Итачи лихорадило. Закончив рассказ, он продолжил сидеть, потирая пострадавшие бока медальона. Через некоторое время он очнулся и отвернулся от меня, еле слышно произнеся: "Она была очень хорошая".
- Это поэтому ты стал демоном?
Довольно продолжительное время, Итачи молчал, потом его плечи странно вздрогнули, и он повернулся ко мне с абсолютно спокойным выражением лица.
- Отчасти. Ты возьмешь себе медальон, Наруто-кун.
- Он не мой. И мне не нужен, - равнодушно пожал плечами, опустил ноги на пол и оправился на кухню выпить воды. Рядом с Итачи безумно жарко. И горло снова начало першить от дыма Саске.
- Неужели тебе не жаль мою мать, Наруто-кун?
- Очень жаль, когда гибнут хорошие люди, но, Итачи, этот медальон для тебя значит гораздо больше, нежели для меня.
Дойти до кухни я не успел - мне показалось, что одна из стен странно блеснула рыжим, а когда огляделся, то заметил, что все предметы в гостиной горят, а в центре комнаты стоит Итачи с красными глазами и озлобленным выражением на красивом лице.
- Ты, Наруто-кун, не хочешь понять, что почувствовали ее сыновья, когда она погибла. Ты не хочешь понять, что почувствовал я, когда, очнувшись, увидел свои окровавленные ладони и мамино растерзанное тело. Ты этого не хочешь, но я тебе помогу.
Куда пропали все змеи? Где Саске? В этот самый момент, он действительно необходим. Боже мой, неужели он не появится до оговоренного срока? Почему именно сейчас?
- Как ты мне это покажешь?
Надо только потянуть время. Всего лишь потянуть время. Я справлюсь.
- Я поначалу думал, еще один дурачек пришел. Всего лишь очередная душа, но потом, когда с тобой начал носиться Саске, я заинтересовался. Это ведь первый раз, чтобы мой маленький глупый братец вступил в игру. И тогда стало действительно интересно. Бороться с ним за главный приз. А еще позднее - ты стал неожиданно цельным. А ведь вначале был так жалок без любимой дочери.
Демон замолчал, а я мысленно пытался подсчитать минуты. Надо. Дождаться. Саске. Пока не происходит ничего нового. Всего лишь горят стены. Это же галлюцинация. Ну и что, что жарко? Галлюцинация.
- Так как ты мне покажешь?
Итачи хмыкнул, и, сделав несколько уверенных шагов вперед, вдруг наткнулся на невидимую преграду - змеи все-таки были, они образовали плотное кольцо из шевелящихся тел.
- Знаешь, Наруто, - не имея возможности зайти внутрь, демон принялся обходить меня по кругу, - так много совпадений. Обеих зовут Микото. У обеих похожие медальоны. И обе они - самые важные женщины в наших жизнях. Из отличий только мы с тобой. Но и это можно подправить.
*Мы недавно переехали в новый дом. Сакура хотела жилье попросторней, меня же интересовало два момента: мой кабинет и детская. Даже лучше будет так: детская и мой кабинет.
Солнечная просторная комната, с хорошей проветриваемостью и теплыми стенами. Это то, на что я опирался при выборе. И вот нашел.
Пока моя жена возилась с интерьером в остальных комнатах - я сосредоточился именно на детской. В итоге - мое персональное солнце было счастливо и, носясь по комнате, весело хохотало.
Сейчас утро, ступени под моими ногами поскрипывают, а белая дверь, когда я ее толкаю, открывается совершенно бесшумно. Это самая освещенная комната в доме, и сейчас в золотых утренних лучах, краски кажутся особо яркими.
Под розовым одеялом спит Микото - кулачек под щечкой и непослушные золотые локоны, один из которых падает на курносый нос, заставляют моего ребенка забавно морщиться. Поверх одеяла - золотой медальон, недавно подаренный мною. Внутри него просьба и пожелание - чтобы солнце всегда улыбалось.
Сейчас я ее поцелую и уйду на работу. На целый день. Без своего солнца.
Люди говорят, я ее слишком люблю, но мне все равно. У меня есть моя истина, в которую я безоговорочно верю - если не станет Микото, то и я исчезну. Может, люди и правы.
Наклоняюсь к постели, и замечаю в своей руке большой кухонный нож.
В следующий момент я начинаю яростно наносить удары ножом и слышу крики о помощи. *
Саске... Саске... Саске-е...
Мой крик разносится по всему дому. Внезапно ощущаю прикосновение и, не успев испугаться, осознаю, что это руки моего демона. И запах. Его.
- Саске, он мне показал, как убивал свою мать. Так искусно соединил мои и свои воспоминания. Я еле различил. Саске... Саске, я только что кромсал ножом своего ребенка. Господи.
Опускаюсь на колени и, обхватив себя руками, продолжаю трястись от ужаса.
А надо мною одновременно звучат голоса братьев. И оба они обращаются ко мне:
- Успокойся. Это галлюцинация. Он играет.
- Теперь ты понял? Осознал, что я чувствовал?
На старшего брата мне наплевать, все мои чувства и мысли направлены на младшего:
- Саске, он от меня не отстанет. Сведет меня с ума и убьет. Это точно. Саске, это так страшно.
Это ощущение ее крови на лице и на руках. Это дико. Это так дико.
Слышу, как братья спорят, но меня это не задевает.
Улучив момент, когда они оба затыкаются, произношу четко и уверенно:
- Саске, моя жизнь - твоя.
Больше меня нет, но я уверен, что моя дочь и Снейки будут жить счастливо.
Итачи стоит, недоуменно хмурясь. Он не понимает, что конкретно произошло. И, озираясь, ищет, куда делся Наруто - с ним было так весело.
А Саске смотрит, как на его раскрытые ладони падают белые кристаллы, поразительно похожие на снег, но такие теплые.
Он видит воспоминания Наруто, и впервые за сотню с лишним лет ощущает биение сердца.
URL записиНазвание: Игры демонов.
Автор: Одуван-сама)))
Бета: Lyolya-san
Пейринг: Саске/Наруто; Наруто/Саске
Жанр: мистика, роман.
Статус: продолжается.
Дисклеймер: Кишимото
Размещение: категорически запрещено.
Предупреждения: AU, OOC, свой персонаж, почти весь текст POV Наруто. Смерть персонажа. Мой ХЭ отличается от вашего, учтите это)))
От автора: Идея взята с работы РЯМ - не тревожьте демона.
Я ЕЩЕ раз повторяю - это НЕ продолжение работы. Это схожая тема.
От автора еще раз: мои самые близкие по прочтении главы сказали, что она вышла жесткой. А теперь подумайте, надо ли оно вам... читать такое)))
Часть первая. Семейный портрет.
Часть вторая. Беспокойные ночи.
Глава первая. Причина для убийства.
Глава вторая.Детское счастье.
Глава третья. Начало игры.
читать дальше
Уже второй день слышу, едва различимую речь. Вчера не обращал внимания: слишком погружен был в свои мысли, а вот сегодня вечером пошел по всему дому искать. И больше всего злит то, что не могу разобрать, что именно говорят… Вроде как невнятно произносится мое имя.
Снейки не отходит ни на шаг, не знаю, что ей сказал Господин, но такое поведение раздражает похлеще шепота.
Нашел источник звука - окно на втором этаже в одной из спален было приоткрыто и ветер играл с занавеской. Оказывается, мне чудился голос в его скрипе. Пока боролся со щеколдой - от старости рама рассохлась и поддаваться отказывалась - слышал, как с первого этажа звала Снейки. Что ей от меня надо?!
Одновременно с тем, как я захлопнул окно, девчонка появилась в дверном проеме и закричала:
- Отойди! Наруто, уходи отсюда. Быстро!
Кричит и бьет руками как будто по стеклу. И, кажется, слышен глухой звук.
От неожиданности я оступился и упал на потертый ковер, застилающий центр комнаты. Падение было неудачным, и вся тяжесть удара пришлась на кисть руки. Черт, больно!
Сидя на полу и осматривая руку, вдруг заметил, что на меня падает тень. Со стороны окна. А ведь за ним – я точно помню – не было ни одной веточки…
Мельком заметил, как по лицу Снейки потекли слезы. А когда повернулся окончательно, то увидел, что в окне сидит огромный ворон, пристально наблюдающий за мной. На доли секунды в помещении воцарилась тишина, и даже крики Снейки не были слышны, но внезапно эта самая птица начала яростно колотить клювом в стекло.
Я будто очнулся. Баюкая поврежденную руку, кинулся к выходу. Пространство возле двери оказалось густым, и двинуться было почти нереально. Птица за окном принялась стучать еще сильнее, периодически озаряя пасмурную улицу возмущенным криком. А позади Снейки возник Саске, который и выдернул меня из дверного проема прямо к себе в объятья.
Они оба что-то говорили, Снейки хватал меня за плечи, а я пытался сделать вдох, и не мог.
Попытка пересечь дверной проем забрала слишком много сил. Вдохнуть смог, только когда Саске сжал поврежденную кисть. Судорожный выдох сопровождался криком и проклятьем в адрес убогих демонов.
Мои оскорбления проигнорировали:
- Как тебя угораздило попасть в ту комнату? Тебе что заняться нечем? Отремонтируй мою спальню, и не придется спать в гостиной на диване.
Отчитывает, а руку не выпускает, еще и пожатием отмечает особо важные моменты.
- Руку отпусти, больно.
Он сейчас хмыкнул, или мне показалось?
- Подожди. Надо осмотреть.
И ухмыльнулся гад. Он же знал, что кисть болит, потому и схватил за нее.
Раздражает. Как же он меня раздражает.
- Тебя сегодня все раздражает. Пошли на свет. И, Снейки, прекрати реветь.
- Саске-сан... я…
- Я знаю.
И потащил за собой. За кисть. Больную. Нет, меня, может, все и раздражало, но ты, намалеванная скотина, просто бесишь.
Он снова хмыкнул?
Врезать бы тебе.
- Больно же, какого хрена ты так сжимаешь?
- Ты зря поддаешься.
- Чему я поддаюсь? Тебе? Так у тебя в лапах моя травмированная конечность. Отпусти ты уже.
- На провокацию моего брата. Говорит, видите ли, кто-то. И от Снейки почему прячешься второй день? Вот скажи мне, ты – идиот?
- А ты?
На меня пренебрежительно глянули и сильнее сжали кисть. Я только сейчас заметил, какие у него горячие руки.
- Видимо, все же, идиот. Переломов нет, просто растяжение. Сделаем компрессы, и все пройдет… Наруто, что случилось? Я не могу пробиться. Черт, я могу даже посмотреть, как ты потерял девственность, но то, из-за чего так переменился за день, не могу.
- Ничего. Может, все же отпустишь руку? Я сделаю компресс.
- Снейки, принеси бинты.
- Да, Господин.
Какая послушная девочка, все всегда выполнит, что бы ты ни попросил. Правда, удобно, а, Господин?
- Наруто. Что. Произошло.
- Ничего, - тон абсолютно спокоен.
- Идиот. Ты разве не видишь: уже второй день тебя даже подлавливать не надо, ждать пока ты заснешь или разозлишься. Подходи и бери готовенького, - слишком много эмоций в голосе. Слишком много, Саске.
Я же гляжу все так же спокойно. «Мне ничего не надо. Мне никого не жаль».*
Вообще ничего. Начнись пожар, я бы все так же сидел пока не задохнулся от дыма. Или сгорел бы заживо.
Когда демон прочитал, что я чувствую, эмоции, отразившиеся на его лице, я назвал бы паникой.
Словно в ответ на мои мысли, стало тлеть полотенце, брошенное на журнальный столик, рядом с Саске. Удивительно, но я даже испытал облегчение. Неплохо, если все закончится именно сейчас. По паркету застучали коготки – оказалось, это та самая птица, смешно переваливаясь, идет ко мне. В клюве у него золотая цепочка с покачивающимся на ней медальоном.
Я вздрогнул. Саске, продолжавший держать меня за руку и немного отвлекшийся на разговор со Снейки, почувствовал это.
Мне кажется, я теперь научился различать, когда он меня читает - в такие моменты начинает зверски болеть голова.
- Блять, какой ворон? Ты совсем сдурел. Нет здесь никакого ворона.
Невозмутимый демон-Саске орал и хлестал меня по щекам со страшной силой. Что странно, он стоял так близко, а я совсем не ощущал его запаха - все перебивала вонь от горящего полотенца.
А ворон в этот момент запрыгнул на журнальный столик, с которого только что вскочил Саске. И в клюве у него был медальон. Тот самый.
- Медальон. Откуда он у тебя? Верни. Верни мне его!
Саске перехватил мою тянущуюся вперед руку, все еще продолжая орать.
- Не говори с ним. Черт, Наруто, даже не думай коснуться его! - я знал, что он кричит - я понимал это по тому как двигались губы, по панике, во вспыхнувших красным, некогда черных глазам. Но я его почти не слышал. Все мое внимание было сосредоточено на птице с золотой цепочкой. - Там нет птицы. Никого нет. В комнате только я и Снейки.
- Есть еще я, Саске-кун. Как же ты мог не заметить старшего брата?
С птицей происходили странные метаморфозы: ее очертания стали меняться, расширяться, и вот уже на ее месте сидит старший брат с портрета. А в руках у него поблескивает…
- Саске, у него медальон Микото!
Слова давались с трудом, голос стал хриплым, а взгляд был словно прикован к белоснежным рукам с аккуратными лунками ногтей.
- Снейки, не стой столбом. Змей давай. Быстро, - Саске будто бы не заметил обращения к себе, однако, сквозь туман в моей голове я ощущал, что его хватка еще усилилась, хотя куда уж больше. - Наруто, смотри на меня. Видишь? Это я - парень с картины...
- Я тоже, мой маленький глупый братец, тоже парень с картины.
Саске, не замечая чужих комментариев, продолжал гипнотизировать меня своими красными радужками глаз, на которых стали проявляться непонятные точки.
- Медальон не принадлежит твой дочери. Это наша семейная реликвия. Мамина самая большая ценность.
Голос Саске стал более явным, теперь я смог различать слова.
А еще я чувствовал, что повсюду кишели змеи, и их тела, скользящие по поверхностям, издавали шелестящий звук. Одна из змеек коричневого окраса обвила мою все еще протянутую руку. На ее голове были синие и зеленные кольца, ближе к хвосту коричневый цвет переходил в темно-зеленый.
Однако старший брат Саске все еще продолжал невозмутимо сидеть на том же месте, змеи его ног не касались, образовав идеальный круг, лишь ожесточенно шевелились, как будто наткнувшись на преграду.
- Но, Саске, на медальоне имя моей дочери.
- Моей...
- Нашей...
- ...матери. Ее звали так же - Микото.
- Поэтому я здесь?
- Нет, это случайность.
- Но медальон...
- Не твой, - очевидно Саске, сосредоточив все свое внимание на приведении меня в чувство, тем самым дал своему брату возможность действовать.
Позади него стал проступать образ маленькой девочки в розовом платье. что было на Микото, в нашу последнюю встречу. Золотистая макушка. Содранные коленки. Только вот нет украшения на шее. И глаза опущены.
- Папа, верни медальон.
Саске расслабился, и я, рванув вперед, почти дотянулся до свисающей цепочки, но был остановлен болезненным укусом в область предплечья - та самая маленькая змейка со странным окрасом впилась в меня со всей яростью, на которую была способна.
А мой ребенок плачет. Вокруг нее нет змей, вокруг нее пылает пламя, все ближе и ближе подбираясь к подолу платья. Еще чуть-чуть.
Еще один укус. И меня жестко хватают за волосы на затылке, разворачивая голову, и насильно открывают рот. Я вдыхаю клуб дыма, в котором тает искаженное лицо брата Саске, а вслед за ним и моя девочка в розовом платье.
В помещении остаемся лишь мы трое, да еще шелестящие клубки змей. И острый запах гари. А я, наконец, различаю его нотки - он пахнет жасмином и апельсином.
А после я проваливаюсь в сон.
- Ты куда собрался? - тон Саске был невозмутим, впрочем, как и вся его поза - демон полулежал, развалившись на диване и читая какую-то ветхую книгу. Оставшийся кусочек мебели занимала Снейки, сидевшая, обняв колени, и виновато глядящая на мою поврежденную руку, не смея посмотреть в лицо.
Я же расположился в отдельно стоящем кресле, и был очень раздражен на все и вся. На то имелись веские причины.
Двенадцать часов глубоко сна, больше похожего на обморок. А после еще день мучительного кашля. И постоянное присутствие Саске и Снейки.
Замечательно, в общем.
- Проветрюсь, - мой голос был хриплым. В горле першило из-за их чертового дыма. Рука на месте укуса отекла и ныла. Сами понимаете, какими воодушевленным и располагающим к беседе я был.
- Нельзя, - интонации Саске были возмутительно спокойными. Да и сам он был весь расслаблен и поглощен книгой.
Девчушка же, услышав мою реплику, впервые за день взглянула мне в лицо и тут же отвела глаза, вновь виновато закусив нижнюю губу. Да и весь ее облик был слишком растрепанным - она вновь влезла в свой выцветший сарафан, будто обвиняя себя в случившемся. Ленточки болтались практически на самих кончиках тоненьких косичек.
Однако на что-либо кроме как тупо отметить ее состояние я сейчас не был способен. А все мое мнимое участие - просто констатация факта. Да и хозяин Снейки не особо уделял внимание ее бедам.
- И кто мне запретит? - я внутренне закипал.
- Я. Ты думаешь, мне доставляет колоссальное удовольствие сидеть здесь с вами? - Его величество Демон соизволил поднять голову от чтива, и в итоге я был удостоен мимолетного взгляда черных глаз, поверх книги. - И прекрати злиться, иначе снова будешь дышать дымом.
Я резко подскочил.
- Ты просто скрытый гомосексуалист, и мечтаешь меня поцеловать. Признай это, и живи спокойно, - мои слова сочились ядом, а движения были рваными. Каждый шаг по деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, гремел на весь дом.
- Ошибаешься, причем во всем, - я слышал лишь голос, самого его обладателя не видел, но то, что демоническая скотина была абсолютно спокойна, это точно. - И если ты думаешь, что мой брат оставит тебя в покое, за пределами дома, то ты ошибаешься.
Что еще произнесло это заносчивое создание, я не знаю - захлопнул дверь ванной комнаты.
Впервые за день я был один - и эти минуты необходимо растянуть, потому как прогулка может оказаться слишком уж короткой.
Ополоснув лицо холодной водой, я замер перед зеркалом, разглядывая себя: по бледному лицу стекали капельки влаги, на белках глаз явственно проступали прожилки кровеносных сосудов, да и весь мой вид говорил о колоссальной усталости.
Тяжело вздохнув, прислонился лбом к холодной поверхности отражения, задаваясь вопросом, что именно в своей жизни я сделал не так, и почему все вылилось в эту ситуацию без выхода. Боковым зрением заметил силуэт черной птицы за витражным стеклом окна, и в этот же момент, в коридоре прозвучал робкий голос Снейки. От неожиданности испугавшись, я дернулся, и в результате открыл дверь со зверским выражением на лице и потирая ушибленное место.
- ... Наруто, Саске-сан, говорит, тебе опасно надолго оставаться одному.
- Он теперь всегда будет меня преследовать?! Может, еще и душ со мной примет, и в постельку рядом ляжет? А?
Девчонка не ответила, и даже перестала робеть: ее лоб пересекла хмурая складка, а взгляд устремился за мою спину, на окно. Значит, это не было очередной галлюцинацией - птица и впрямь сидела за стеклом.
- Пойдем, Наруто. Пойдем вниз.
Продолжая следить за птицей, Снейки схватила меня за руку, попав аккурат по поврежденному участку. Я тихо зашипел сквозь зубы, инстинктивно дернувшись. Она же рефлекторно сжала сильнее, и только после этого перевела взгляд на меня. Заметив свою оплошность, испуганно ойкнула и подпрыгнула на месте, а после, замерев, стала глядеть на меня большими испуганными глазами.
- Наруто, прости меня. Но это действительно было необходимо. Прости, что тебе так больно.
На мгновение вся злость пропала: мне снова, как и раньше, захотелось ее утешить и защитить, и я, поддавшись порыву, поправил-таки ее сбившиеся ленточки, завязав их двумя шикарными бантами.
- Пошли, горе ты мое, твой Господин нас заждался.
И, не глядя на нее, направился вниз. Она же, постояв секунду-другую, рванула за мной, стуча пятками по старому дереву ступенек.
Внизу мы оказались одновременно, и, приободрившаяся малышка, выглянула из-за моего плеча, что не укрылось от внимания Саске - тот бросив на нее мимолетный взгляд и, хмыкнув, продолжил чтение.
- Я пойду прогуляюсь. Иначе точно сойду с ума. Невыносимо сидеть без движения целый день, тупо уставившись в стену… Как же это вымораживает.
- Займись чем-нибудь, - равнодушное пожатие плечами. - Можешь – уборкой.
Я почти зарычал:
- Меня раздражает еще больше, когда, в то время как я работаю, кто-то, праздно развалившись на диване, читает, или не дай Бог, просто стоит над душой!
Почти минуту Саске молчал, его взгляд застыл на одной точке. Наконец, очнувшись, он перелистнул страницу и произнес:
- Недалеко. Вместе со Снейки.
И все? Не мог сразу сказать? Надо было меня злить.
- Ах да. Перед выходом ты снова глотнешь дыма.
- Скотина, ты точно мечтаешь меня поцеловать. Признай уже это.
Саске ничего не сказал, лишь странно на меня глянул. Снейки же за моей спиной напряженно замерла, ожидая моих слов. Уверен, ее так же, как и меня, убивало бездействие.
-Хорошо, - сквозь зубы произнес я, и уже более спокойно, обернувшись к Снейки, продолжил:
- Я разве для того покупал тебе наряды, что бы ты шастала в этом старье? Мигом переоделась, и пойдем, пока твой хозяин добрый.
"Небось, в книге приятный момент"
- Именно, - чертов телепат.
Как только Снейки скрылась на втором этаже, Саске одним плавным движение оказался рядом, став до дрожи похожим на своего брата, чем безумно меня напугал.
И пока я, напряженно замерев, пытался совладеть с собой, взял за подбородок, немного наклонив мою голову, приблизил лицо…
"Хотя, может, и не скрытый".
…и, радостно ухмыляясь, меня поцеловал.
Меня. Поцеловал.
Меня.
И только теперь я окончательно распознал все оттенки запаха его дыма - жасмин, апельсин и корица.
В конце улицы, на которой располагался наш дом, был небольшой парк, в две-три непродолжительные аллеи. Вот там я и предпочел развеяться. Снейки, подозрительно притихшая, шла рядом, бросая на меня таинственные взгляды. Молчали оба. Причина была в том, что этот неугомонный сорванец появился как раз в тот момент, когда я начал отвечать на поцелуй демона.
Для меня же Снейки оставалась ребенком, несмотря на ее собственные заявления и на отношение к ней Саске. А как вести себя с ребенком, заставшим двух мужчин за поцелуем, я не знал, потому и молчал.
Она заговорила, когда мы подошли к концу тропинки:
- Он тебе нравится.
От удивления я даже сбился с шага.
- Кто?
- Саске-сан. Я знаю это, – мордашка Снейки светилась самодовольством. – Впрочем, как и ты ему. Иначе бы он не стал так о тебе заботиться.
- Скажи мне, милый ребенок, кто вложил эту глупую идею в твою светлую голову?
- Никто. Это же очевидно, – малышка встала передо мной посреди дороги и серьезно посмотрела прямо в глаза. – Он поначалу относился к тебе совсем по-другому. А сейчас искренне проявляет заботу. Поверь, Наруто.
- Снейки, я верю тебе.
Сомнения ребенка отразились на ее лице, и я, видя это, поспешил добавить:
- Я тебе в самом деле верю, только вот не могу понять ваши истинные цели – вы их скрываете.
- Мне нельзя. Саске-сан, сам решит, когда тебе надо узнать правду.
Она выглядела слишком взрослой, когда говорила все это. Взрослой, усталой и, казалось, огромный груз ответственности давил на нее. Ответственность – это, надо понимать, я.
Ответить что-либо я не успел - внимание переключилось на деревья, растущие вдоль тропинки: на ветках, клоня их к низу, важно восседало несколько десятков черных крупных птиц. Как мы не заметили их торжествующего карканья раньше, ума не приложу.
В сердце ледяными иглами проник страх. Снейки, заметив мое странное состояние, оглядела деревья, и разъяренно зашипев змеей, встала в защитную стойку.
Птицы, в ответ на резкий звук, слетели с насестов и, покружив над землей, всей стаей ринулись в нашу сторону. Но, не долетев пару метров, наткнулись на невидимую преграду, и вертикально взмыли в воздух где, совершив кульбит, начали спускаться к земле, скапливаясь в одной точке.
Постепенно из их тел стал проявляться образ старшего брата Саске, имени которого мне так никто и не сказал. В том числе и он сам.
- Наруто-кун, какая встреча, – приятный баритон шедшего в нашем направлении молодого мужчины заставил меня вздрогнуть. Его уверенное движение было остановлено некой невидимой преградой, которую создала моя охранница. Казалось, демон заметил ее только сейчас. – А, милая Снейки. И ты тут. Убери это, – он постучал костяшкой пальца по воздуху.
Кожа на руках Снейки покрылась чешуей. Девочка тяжело задышала и из ее крепко сжатых кулачков на землю закапала кровь. Демон, видя ее упорство, ударил кулаком по преграде. Снейки пошатнулась, и мне пришлось подхватить ее, чтобы не упала. Но она, покачав головой, отстранилась, приняв исходное положение.
Мое внимание снова привлек обволакивающий голос демона:
- Убери. Ты же понимаешь всю бессмысленность своих действий? Мой маленький глупый брат не сможет сюда явиться, и забрать Меченого им.
- Мне приказано, не пускать вас к нему, – голос Снейки дрожал. Но она упорно стояла на своем. – Любой ценой.
Смерив моего ребенка равнодушным взглядом, демон нанес сильный удар кулаком по стене из уплотненного воздуха, отчего на ней появилась рябь.
Маленькая фигурка передо мной дрожала. И это выворачивало мне душу. Как и осознание того, что я абсолютно бесполезен. Мало того – являюсь причиной ее страданий.
- Ты не в силах его защитить. Только злишь меня еще больше. Убери стену.
- Нет. Не уберу, – она говорила с трудом.
Девчонку шатало, и кровь уже не просто капала, а стекала маленькой струйкой. Пытаясь ее приободрить, я слегка дотронуться до худенького плеча, а в следующее мгновение демон схватил ее за горло и поднял над землей.
- Спасибо, Наруто-кун. Без твоего вмешательства, игра продлилась бы дольше. Но исход все равно был предрешен. Да, малышка? Еще удар-другой и ты бы рухнула на колени. Я прав?
Словно пытаясь привлечь внимание отчаянно сопротивляющегося ребенка, он встряхнул ее. И перевел на меня безумный взгляд, отливающий красным. Точно как у Саске, когда тот злился. Только глаза этого демона заставляли испытывать леденящий ужас.
Как ни странно, страх и вид ужом извивающегося худенького тельца меня отрезвили. И так некстати появилась мысль: «Куда подевались люди из парка?»
- А их больше нет. Все, кто имел глупость сюда явиться – уже мертвы. Странно, что вы не слышали их дивные крики ужаса.
От того с каким наслаждением демон говорил об этом меня передернуло. В этом плане его брат был гораздо приятнее, но и гораздо слабее. Что дико раздражало. Какого черта он привязан к одному месту?
- Отпусти ее. Слышишь? Тебе ведь нужен я. Так зачем же ее убивать? – слова давались с трудом. Я кричал, а звука не было. Ни малейшего. О движении вообще речь не шла. Попробовав сделать шаг, я наткнулся на невидимую стену.
- Какая умненькая девочка. Две стены держала. И до сих пор одну поддерживает, – мягкие интонации сменились гневным шепотом, а саму Снейки приложили спиной и затылком о ствол ближайшего дерева. – Снимай. Снимай тебе сказано.
Каждое слово сопровождалось сильным ударом. Сейчас я видел лишь спину демона, и бледное лицо Снейки.
Приоткрытые губы приобретали устрашающе синий оттенок, но глаза смотрели на мучителя упрямо и с вызовом. Переведя взгляд на меня, и увидев, что ее защита работает, она усмехнулась и сдавленно произнесла лишь одно слово.
- Vocatus. (лат. Вызов)
Его значения я не понял, но по выражению лица, мельком оглянувшегося демона, догадался, что для него это представляет угрозу. Все мое внимание было сосредоточенно на спине мужчины, а потому я снова пропустил звук появления змей, заполнивших пространство вокруг нас.
Я почувствовал, что движения мои больше не скованы и от неожиданности упал на колени прямо в копошащиеся змеиные тела. Мои руки до локтя тут же были обвиты горячими живыми путами. И я чувствовал, как одна из змей все выше поднимается по бедру.
Но в данный момент это было неважно. Переведя взгляд на застывшие у дерева фигуры, я заметил безвольно склоненную головку с безжизненно повисшими ленточками. Когда демон, довольно ухмыляясь, сделал шаг в сторону, я заметил что руки малышки, с которых продолжала капать кровь, обвисли и больше не оказывают никакого сопротивления.
Сейчас мой крик был явственно слышен, и на мгновение все звуки – шелест листвы, голос ветра исчезли. Остался ухмыляющийся демон и коленопреклоненный я. Исчезло даже шуршание змей. А в следующее мгновение я помчался к дереву. Спотыкался о шевелящиеся тела, но бежал. Каких-то два шага заняли у меня целую вечность – змеи, которых я оставлял позади, кусали за ноги, а те, рядом с которыми ставил ступни, тут же обвивались вокруг голеней. Эти прислужники дьявола не давали мне сделать главного – добраться до моей малышки. Схватить, проверить. Может, шутка. Может, без сознания.
- Ты так спешишь, Наруто-кун. А ведь уже некуда, - насмешка.
Этот псих смеет смеяться сейчас. Ненавижу! Ненавижу их семейку. Ненавижу этот дом. Саске ненавижу, за то, что не защитил ее. Его брата, за то, что убил. Себя ненавижу, что такой слабак.
Когда осталось преодолеть всего полшага, правое бедро отозвалось дикой болью – одна из змей, та, что покрупнее, вцепилась в меня, широко открыв пасть. Ее укус пришелся прямо на артерию, и сейчас эта тварь облизывалась, пробуя на вкус мою кровь.
Остаток пути я преодолел жутко хромая и, остановившись возле демона, протянул руку к моей змейке.
- Отдай мне ее.
Он, отведя покрытую кровью руку назад, с интересом разглядывал меня. Мой же взгляд, помимо воли, остановился на красных полосах, что оставила Снейки, сопротивляясь.
- Отдай мне мою Снейки.
- Не твою, – вблизи голос казался еще более завораживающим, как и сам демон.
- Моя. Она вам не нужна. Отдай мне моего ребенка.
Я рассеяно качал головой, продолжая смотреть только на худенькое тельце, подвешенное в воздухе сильной мужской рукой.
- Она не твой ребенок. Твой ребенок – Микото.
Услышав это имя, я вздрогнул. Но лишь активнее стал тянуться к Снейки.
- Микото, которую тебе теперь никогда не увидеть. И не только потому, что ты скоро умрешь. А вообще. Ее увезли. Так, Наруто-кун? Увезли далеко-далеко от тебя.
Голос демона был наполнен самодовольством, как будто моя разлука с дочерью – его заслуга.
- А этим, - безжизненное тело ребенка снова встряхнули, и ее окровавленные руки при движении оставили следы на салатовых шортах, - ты пытаешься заменить свою девочку.
- Неправда. Все неправда. Отдай ее мне!
Меня все крепче и крепче обвивали змеиные тела, а от потери крови начала кружиться голова.
- Имя. Скажи мое имя иполучишь ее, – демон приблизился ко мне, и под его ногами захрустели кости змей. Те, которые обвивали мое тело, в ответ на его приближение, синхронно развернув головы к нему, яростно зашипели. Вибрации, прошедшие по их телам, от произносимого звука передались и мне.
- Какое имя? – давление на ребра стало усиливаться, еще чуть-чуть и я не смогу вздохнуть.
- Мое имя. Скажи его, – в интонациях демона явственно слышалось раздражение, глаза, бывшие некогда черными, покраснели.
- Не знаю. Мне никто его не говорил.
К давлению добавились укусы. Все тело просто вопило от боли. И лишь рука, протянутая за Снейки, осталась цела.
- Врешь, – еще чуть-чуть и он сам зашипит, не хуже окружающих нас змей. – Ты знаешь. Целый день слышал, потом еще заявился в мою комнату.
- Я не знаю, – мучительно хмурюсь, ощутимо пошатываюсь от потери крови и боли. И вдруг, как будто вспышка. Я явственно вспомнил фразу, которая чудилась мне весь вчерашний день. «Наруто, вызови меня. Итачи. Произнеси: Итачи».
Глядя прямо в глаза демону, говорю:
- Итачи, верни Снейки.
Он радостно улыбается и, разжав ладонь, опускает девочку на землю, где она моментально покрывается шевелящимися телами змей. А сам смотрит на меня, становясь поразительно серьезным. Произносит:
- Ты теперь открыт, Наруто. Игра начинается.
Через мгновение в разные стороны разлетаются оглушительно каркающие вороны, а я опускаюсь на колени и принимаюсь раскидывать шипящих змей. Под их телами обнаруживается Снейки с неестественно наклоненной головой. Убираю выбившуюся прядку с бледного лица и машинально распутываю вновь съехавшую ленточку.
Ее взгляд стеклянный. Смотрит прямо перед собой, губы приоткрыты, а на ладошке явственно проступают четыре кровавых полумесяца.
Моя девочка мертва. Она умерла, защищая меня. А я был абсолютно бесполезен.
Змеи исчезли все, за исключением одной единственной – она пережимала тугими кольцами поврежденную бедренную артерию, препятствуя еще большей потере крови. Что впрочем, помогало мало, потому как все мое тело было покрыто многочисленными глубокими ранами от укусов.
С судорожным вздохом от боли в ребрах поднимаю тело Снейки на руки и бреду домой.
Аллея, по которой я иду, ярко освещена косыми солнечными лучами, снова слышатся голоса птиц, где-то вдалеке радостно лает собака и чудится детский смех. Вполне возможно, они сейчас увлеченно играют, а я, шатаясь, иду вперед, и за мной дорожкой тянутся редкие капли крови со свисающей детской руки.
Ненавижу этот мир.
*С. Есенин. "Грубым дается радость, нежным дается печаль...
Глава четвертая. Жертва. Конец второй части.
Глава четвертая. Жертва. Конец второй части.
- Саске, верни ее, оживи. Сделай что угодно, но оживи, - мой крик сотрясал дом уже не одну минуту. Как только я внес Снейки, мгновенно сориентировавшийся Саске, положил тело девочки на диван и приступил к осмотру, чтобы через несколько секунд отрицательно покачать головой. И с тех пор я надрывал глотку. - Ты ее Господин, или хрен собачий? Она тебе доверилась, следовала твоим указаниям. А ты ничего не можешь сделать?
- Наруто, перестань, пожалуйста, - голос демона спокоен, только уж слишком усталый, а плечи, уголки губ и глаз опущены. - Не кричи тебе сказано.
Резкий порыв ветра отбросил меня на кресло, где я, обреченно обмякнув, замер, продолжая беспрерывно умолять:
- Верни. Верни Снейки. Она заслуживает жить.
- Я знаю. Я это слишком хорошо знаю. Но ничего поделать не могу: моей силы недостаточно.
Мы оба замолчали. Пытаясь отвлечься, рассматривали давным-давно знакомую обстановку, но взгляд, помимо воли, возвращался к замершему на диване ребенку.
Саске уложил ее голову на маленькую подушку. Подобная забота выглядела, как насмешка… Одна рука Снеки лежала поперек живота, а вторая свесилась вниз. Кровь больше не капала, она прекратила капать недалеко от дома. Теперь на ее ладонях быстро высыхающие бардовые разводы. На подбородке виднеется один мазок, и один мазок почти у края губ. Кажется, что она просто испачкалась. К примеру, ела малину, как однажды, и полушутливо перемазала соком всю себя. А потом счастливая и неумытая свернулась клубочком рядом со мной и уснула.
И это тоже насмешка.
Я сидел молча, вперив в свисающую детскую ручку бездумный взгляд, пока меня тихо не окликнул мой личный демон:
- Наруто...
И тут, как будто снесло плотину: я стал тихо рассказывать.
- Мы уже возвращались. Представляешь, нам осталось пару сотен метром – и мы дома. До этого шли молча, и тут она, замерев впереди меня, с серьезным видом начала доказывать, что ты мне нравишься. Стоит такая смешная, бровки нахмурила. Я ее слушаю. И внезапно замечаю, что все деревья вокруг просто усыпаны воронами. Они появились совершенно бесшумно, как твои змеи. Снейки зашипела и встала в стойку. Птицы пытались напасть, а змейка не позволила. Тогда Ит... Твой брат стал нападать. Она держалась, ей было так трудно, а потом я ее отвлек, хотел приободрить, а получилось, что отвлек. Демон схватил ее за горло, я хотел подойти, но не смог, а потом появились змеи, и демон сломал Снейки шею. Он не хотел ее возвращать - все кричал, чтобы я назвал имя. Имя. Имя. Я сказал. Я вспомнил. Как не вспомнить, если тебе весь день твердят: «Мое имя Итачи. Произнеси Итачи»? Я сказал, а он ее бросил. Представляешь, бросил, как будто она вещь какая. Чуть ли не руки отряхнул после моей змейки.
- Так ты произнес имя? - слишком напряженные интонации, слишком.
- И змеи эти вокруг. И все кусают. Всего искусали, и ребро, похоже, треснуло. Весь в укусах, а одна до сих пор не отстала - сжимает тугими кольцами. Забери ее, а?
- Ты произнес имя, или нет? - Саске орет и яростно трясет меня за плечи, а я все пытаюсь размотать кольца змеи, обвившей мое бердо.
- Он же так хотел заполучить свою Снейки. Конечно произнес, глупый брат.
На подлокотнике дивана сидел Итачи, лениво расплетая косичку мертвой девочки.
И как мне силы хватило? Отпихнув Саске, я моментально очутился рядом с диваном, целясь кулаком в лицо убийцы.
- Не смей! Не смей к ней даже прикасаться.
Однако несмотря на всю мою скорость, на прежнем месте старшего демона не обнаружилось, тот материализовался с другой стороны дивана, лениво облокачиваясь на спинку.
- Что же ты, Наруто-кун? На улице слова не мог сказать, а здесь кричишь. Еще и так рьяно прыгаешь. Осмелел, набрался сил в чужих стенах.
Позади что-то кричал Саске, пытался схватить за руку, но я не слушал и отбивался. Сейчас главное дотянуться. Убить убийцу ребенка. Уничтожить.
В одно мгновение оказался возле Итачи, и уже занеся кулак над демонической ухмылкой, осознал, что передо мной стоит Микото, а возможности отвести удар нет. А потом, в последний момент, почувствовал на себе чужие руки и с облегчением узнал Саске. Он дернул меня на себя, остановив удар.
- Мы уберем ее. Спустим в Ад. Точнее я спущу ее туда. Там она будет до тех пор, пока я не получу силу. А после я смогу ее оживить.
Я лежу на кровати в той самой закрытой комнате. Саске стоит у изножья.
И, Господи, как хорошо, что не слышно больше издевательского смеха. Тут только я и Мой личный демон. По словам Саске, тела Снейки внизу больше нет.
Я сжимаю кулаки и до белых вспышек перед глазами зажмуриваюсь. Не хочу помнить сцену в парке, тело мертвой змейки и ее стеклянные глаза.
Не хочу.
- Микото, - мой голос тих. Но если демон слышит мои мысли, то и это точно услышит.
- Что – Микото? - голос у Саске спокойный.
Я чувствую, как под тяжестью чужого тела продавливается матрас. Только ощущаю запах. Тот самый, его запах.
- На следующий день, после прогулки в парке аттракционов был звонок, помнишь? Так вот, звонила Сакура, сказать, что они переезжают. И чтобы больше я их не искал.
Демон молчал, я тоже. Однако надолго терпения не хватило.
- Саске, я больше не увижу дочь - самое для меня дорогое. А теперь еще и Снейки. Вчера в парке, Ит... Твой брат сказал, что она для меня замена - но он неправ. Как ее можно не любить просто за то, что она такая... Ты ведь сможешь оживить ее, да?
- Да, - Саске по-прежнему спокоен.
- Мне страшно... Он ведь теперь ни перед чем не остановится, так?
Демон молчал. Немного погодя, я услышал его глубокий вздох, и ощутил, как он прижался к моей спине, после чего, прямо над ухом раздался усталый голос:
- Не отстанет. Теперь все усложняется тем, что ты назвал его по имени. Это что-то вроде призыва, понимаешь? Как тогда, когда ты поздоровался со мной, стоя напротив портрета. Не дергайся, я знаю, что ты не специально… убежать не удастся.
Мы молчим. Я – напряженно хмурясь, а Саске – расслабленно. Постепенно начинаю ощущать, как меня обволакивает его запах, и это успокаивает. Когда почувствовал, как к затылку прижимаются губы, а руки не просто обнимают, но и ласкают, даже не удивился.
Только подумал, что мне наконец-то спокойно. Впервые с тех пор, как я лишился дочери.
Спокойно и невообразимо хорошо.
Снова та же ванная комната. Снова мое бледное лицо отражается в зеркальной поверхности. Из нового - выражение лица. На этот раз презрение к самому себе. Я спал с Саске.
Да-да, тем самым Саске, который демон с картины. А все это время Снейки, как сломанная и забытая кукла лежала на диване в гостиной. И даже несмотря на яркий солнечный свет, окутавший весь особняк, я не смог найти силы, чтобы спуститься и взглянуть на нее. Мне страшно.
Мысли прыгают, наталкиваются друг на друга, чтобы снова смениться.
Тишину комнаты разрушает мой собственный бессильный стон и звук столкновения лба с зеркалом.
Я не хочу о нем думать… И о том, как осторожные и ласковые движения, не почувствовав сопротивления, стали более властными, а на меня навалилась тяжесть и невыносимо яркий аромат тела демона. Так хорошо, как с Саске, мне еще ни с кем в жизни не было. За это себя и презираю.
Надо умыться. Надо. Собраться и спуститься вниз. Ночь пренебрежения – это уже слишком. Хотя в этой ситуации и часа много.
Умывшись, опираюсь на край раковины, и замечаю в зеркале силуэт Саске, его оценивающий взгляд и расслабленную позу.
- Когда же вы, демоны, научитесь стучать? Хотя бы как-нибудь предупреждать о своем появлении...
Он на мои слова никак не отреагировал, лишь одним тягучим страстным движением очутился рядом, вызвав невольную дрожь во всем теле.
- Саске, не делай так.
Демон, кажется, вообще меня не слушает. Напирает так, что край раковины впивается мне в поясницу.
От силы, с которой он сдавил мои ребра, невозможно сделать и вздоха.
- Саске... задыхаюсь. Пусти.
Плохо быть простым смертным в объятьях демона. Сила, с которой я бил по его плечам, нормального бы человека, как минимум потеснила бы. Демона же она даже поморщиться не заставила.
Ночью он был другим. Ночью была нежность и чуткость. Сегодня же на мои чувства откровенно начхали. И вот из-за этого: наплевательского отношения ко мне, его бешеной силы, а может и из-за солнечного света, заливающего комнатку, мне было неспокойно.
Осознав это, я заметил еще один нюанс - запах. Я не чувствовал его.
- Ты не Саске. Ты его чертов братец.
- Молодец, Наруто-кун, - образ демона начал меняться.
Сейчас меня обнимал длинноволосый мужчина, с поразительно темными глазами, в которых слишком отчетливо просматривалось самодовольство.
- Отпусти меня, - чувствую себя застенчивой девицей в объятьях дамского угодника. А выгнутый назад торс и упертые в его плечи кулаки только дополняют образ.
- Ну что ты, Наруто-кун. Брату ты не сопротивлялся. А ведь я намного опытнее его, - и в качестве подтверждения своих слов потерся об меня пахом. Чем вызвал лишь мою злость.
Сзади меня, на краю раковины лежала разобранная бритва. Я сам ее только что использовал. Отклонившись назад, в результате чего мои бедра еще сильнее прижались к демону, нащупал рукой лезвие и со всей силы полоснул им по самодовольной физиономии, сделав длинный порез от наружного уголка глаза до уголка губ.
- Я сказал меня отпустить.
Демон он или нет, несмотря на оставленные за плечами десятилетия и впечатляющую неуязвимость, рефлексы остаются рефлексами. И когда тебе режут лицо, ты волей неволей озаботишься целостностью глаз.
Отстранившись, демон сгорбился, прижимая к лицу обе ладони. Теперь, имея даже столь незначительное личное пространство, наконец-то можно было сделать вдох.
Пока я стоял, сосредоточившись на воздухе в легких, Итачи сумел справиться с собой, и теперь замер в шаге от меня с довольным выражением на быстро заживающем лице.
- Наруто-кун, ты стал таким... цельным после ночи с Саске, - он провел большим пальцем по щеке, стирая полоску крови - единственный след травмы. - Цельным и еще более привлекательным. - И демонстративно облизнул испачканную фалангу пальца.
- Иди к черту, - я ощутимо напрягся, заметив оценивающий взгляд, которым меня окинули. - Я уже выбрал одного из братьев. И это не ты.
- Ты глупый, Наруто-кун. Пока ты жив твой выбор не окончательный.
Как же меня раздражает этот самоуверенный тип. Даже больше, чем его младший брат.
- Я выбираю, пока живу. Куда идти, что есть, с кем спать, - ухмылка. - Напоминаю, что не с тобой. Жизнь - это выбор.
- Ты говоришь о том, чего не знаешь. Смерть - это лучшее, что случается с человеком. Рождение и смерть - два наших величайших блага. За столько десятилетий я это осознал. Жизнь, то, чем ты так дорожишь, это плата, Наруто-кун. Причем слишком жестокая.
Поделившись своей собственной истиной, демон сделал шаг по направлению ко мне, мягко отведя мою руку, все еще сжимающую лезвие.
- Знаешь, Наруто, я предлагаю тебе богатый дар - наслаждение от смерти.
Мягкое прикосновение к моей щеке должно было меня расслабить, но имело совершенно противоположные эффект - я еще раз взмахнул лезвием, однако, в этот раз демон успел увернуться.
- Итачи, когда я говорю оставить меня в покое, я именно это и имею в виду.
В маленькой ярко освещенной ванной комнате я и демон стояли, замерев, друг напротив друга. С моей опущенной руки капала кровь: слишком сильно сжимал голое лезвие.
- Ты изменился, Наруто. И мне это очень нравится.
- Твоя заслуга. После смерти Снейки мне нечего терять.
- И от того игра стала гораздо интереснее. Твой вкус... нынешний, с нотками упертости мне нравится больше, чем бывший вкус трусости.
И уже когда его силуэт почти растворился в дыму, прозвучал радостный голос:
- Игра становится действительно интересной.
Когда Итачи исчез, я все так же продолжал стоять, сжимая в руках бритву и слушая учащающийся стук капель крови по полу.
Мне почудилось, или я и в самом деле смог противостоять демону?
Если старшему брату я более-менее мог противостоять. Морально. То с младшим был полный провал.
- Наруто, я должен быть рядом. Для твоей же безопасности.
Демон расположился в кресле. Локти на поручнях, руки сцеплены в замок и прикрывают половину лица. Глаза скрыты тенью от челки, но кажется, меня просто буравят взглядом.
- Я и так в безопасности, - я же, в противовес абсолютно спокойному демону, нервно метался по гостиной, почти сшибая художественно расставленный антиквариат.
- Ты прекрасно знаешь, что нет. А твоя завышенная эмоциональность лишь увеличивает шансы брата.
- Я всегда эмоционален, - замерев возле кресла Саске, я наклонился почти вплотную к нему и сейчас буравил взбешенным взглядом. - А моя излишняя эмоциональность, как ты выразился – твоя вина. Ты, точнее твои действия, ее побудили.
Демон же был абсолютно спокойным, и смотрел на меня с необъяснимым выражением.
- Наруто, тебе необходимо успокоиться. Или я тебе помогу.
Заметив похотливый взгляд и плавное движение руки в мою сторону, резко отпрыгнул, недовольно бросив:
- Не надо. Сам справлюсь.
Я замер возле окна, сжимая в кулаке старинную штору, отвлекаясь на боль в пораненной ладони и стараться забыть все. Все свои ошибки и потери.
Едва успевшие зарубцеваться глубокие порезы снова открылись, и я почувствовал, как кровь начала пропитывать пыльную ткань.
- Саске, зачем тебе это? С Итачи все ясно - ему доставляет невообразимое удовольствие играть чужими душами. Но ты? От тебя явственно веет равнодушием ко всему...
- Причины есть, ты просто их не знаешь, - голос демона прозвучал совсем близко, и я почувствовал прикосновение к рукам.
Саске, аккуратно разжав мой кулак, принялся исследовать красные болезненные порезы, продолжая тихо рассказывать то, что меня так интересовало.
- Ты мне нужен. Очень нужен для того, чтобы набраться силы.
Прижавшись к моей спине и обняв, Саске поднес мою руку к лицу, и, кратко вдохнув запах, принялся зализывать раны.
- Ты пахнешь моим дымом. Даже твоя кровь с моим ароматом.
Скорее всего, его слюна обладала заживляющими свойствами, потому как все порезы, и даже самые глубокие, исчезли.
- И ты доволен.
Демон хмыкнул, и, поцеловав в основание шеи, прижался еще сильнее.
- Я более чем счастлив, и нахожу смешение запахов - твоего и моего - очень привлекательным.
- Озабоченный.
Мне столько лет, а я снова краснею, как и прошлой ночью. Демон выглядит, как мальчишка. Невыносимо красивый и привлекательный, но все же мальчишка. А я же - взрослый мужик, который в ответ на его слова и действия краснеет. Нонсенс. Спасает только мысль о том, что по факту ему более ста лет.
Весь день не могу остаться один. Демон рядом каждую минуту. Это невыносимо.
Все время думаю о Снейки - Саске это прекрасно видит, но никак не реагирует. И это намного хуже, чем его постоянное присутствие.
Если утром мы еще разговаривали, хоть парочкой фраз обмолвились, то вечером я замкнулся в себе полностью. Сегодня, возле окна, когда Саске хотел перейти к более активным действиям, я сбежал. И продолжаю избегать его до сих пор. А уже ночь. Однако по демону не скажешь, что его лишили чего-то важного. Тогда, спокойно отклонив мою упирающуюся руку, он отошел и расположился на диване. И сохранял невозмутимость целый день. Я же прикрывшись книгой и кружкой с чаем спрятался на кухне.
Даже что-то прочитал, но вот что именно - вспомнить не могу.
- Саске... ты говорил, если я дам тебе силу... тебе ее хватит, для того, чтобы оживить Снейки?
Ночью мы становимся смелее. Сейчас, когда темно, можно сделать вид, что Саске не заметит мой страх. Я лежу в кровати, а он сидит напротив, в кресле, я могу в голос задать вопрос, который мучил меня весь день.
Демон молчит, не дождавшись какого-либо ответа, я в нетерпении приподнимаюсь, чтобы увидеть пару горящих красным глаз.
- Саске?
- Да. Этой силы хватит, чтобы ее воскресить, - тускло и безжизненно. И хотя мимики не видно - я уверен: на его лице написана усталость.
- Но? Ведь оно существует? - Я снова уткнулся в подушку, на этот раз, отвернувшись к стене. Я знаю, что он скажет, а сил смотреть в демонические глаза у меня нет.
- Но тебе надо будет умереть, отдав свою душу мне, - горький смешок демона прозвучал неожиданно гулко в тишине комнаты. - Тебе всего лишь надо сказать: «Моя жизнь – твоя».
Голос Саске был каким-то странным, казалось, что ему больно. Но сил, для того чтобы это проверить у меня не было.
Все мысли устремились к одному единственному моменту: я или Снейки? Кто должен жить?
Решение было приняло за одно мгновение до того как уснул. И я не был уверен, приснился мне или нет судорожный вздох демона…
Ночь прошла спокойно, а утром снова произошел скандал.
- Если ты, не дашь мне минимальной свободы, я тебя убью. Ты слышишь меня? Прекрати меня преследовать!
Демон невозмутимо сидел напротив меня за столом, в то время как я давился подгоревшей яичницей. И подгорела она из-за него. И кофе убежал тоже из-за него. Короче, он достал, я все время чувствую его рядом, даже если и не вижу. Это просто выбешивает.
- Ты был один. Целый час.
Саске листал газету. Долбанную газету десятилетней давности.
- Ты меня за идиота принимаешь? Весь этот час, который ты мне щедро выделил, ты был рядом. После того, что между нами было, я твой запах узнаю везде.
Разозлившись, я оттолкнул от себя тарелку с завтраком. Все равно есть это было нереально.
- Хм.
Аккуратно отодвинув от себя тарелку, демон непринужденно встряхнул потрепанные желтые листы, именуемые газетой.
- Ты не хмыкай. И убери уже эту дрянь со стола.
- Ты о своем кулинарном шедевре? - бросив пренебрежительный взгляд на яичницу, вернулся к чтению.
- Я говорю о твоем источнике новостей. Если это можно так назвать.
Саске не ответил. Я же, немного помолчав, принялся убирать со стола.
- Саске, пару часиков полного одиночества. Прошу тебя. Я уже с ним виделся, остался цел.
- Разве те царапины являются синонимом целостности? - демон сложил газету, оставив ее на краю стола. И, поднявшись, одним движением оказался рядом со мной, заставив недоуменно нахмуриться.
- Саске?
- Я оставляю тебя одного на полтора часа. Ты слышишь меня? После этого ты возникать не будешь.
Обхватив мое лицо ладонями, поцеловал, и уже когда я начал поддаваться, внезапно исчез, оставив после себя тот самый привкус дыма.
Мне это ведь показалось? Нет, ведь он это несерьезно? Он что, издевается?
Этот чертов демон ушел. Но. Вы не поверите, за десять минут одиночества весь пол заполнился змеями. Сделать шаг, чтобы не раздавить кого-либо нереально.
Бесит. Извернул все в свою сторону.
Еще десять минут мучений и я, чтобы не ощущать шевеление, залез на диван с ногами. Об их присутствии забыть все равно не удастся - шелест и шипение слышны слишком явственно.
Сейчас, когда я один можно вздохнуть спокойно. Расслабиться и забыться.
Как так могло произойти? Как я мог очутиться здесь и попасть в игру демонов? Как вообще могут существовать демоны? И как я смогу существовать без Микото или Снейки? Эта маленькая змейка за столь короткий период времени стала близкой. Родной, если хотите. И вот сейчас - по моей вине - она мертва.
- Скучаешь, Наруто-кун?
Рядом со мной прозвучал приятный баритон, и мне не надо было оборачиваться, чтобы узнать кто это.
- По тебе – нет.
- А я вот по тебе очень сильно соскучился. Ты знаешь, то, как ты ведешь себя с Саске, заставляет меня ревновать. Это несправедливо, ведь я во многом лучше его.
- Спорный момент.
Одновременно с этими словами я оборачиваюсь к сидящему рядом демону и вижу у него в руках золотой медальон. Тот самый, который принадлежит Микото. Итачи, заметив мой интерес, радостно ухмыльнулся и подкинул украшение в воздухе, провоцируя меня.
Но сегодня я гораздо спокойнее, да и Итачи настроен миролюбиво. Интересно, он так же копается в моей голове, как и Саске?
Смешок демона был мне положительным ответом.
- Тебе не хочется заполучить сокровище своей дочери обратно? - на полированном боку медальона блеснул солнечный лучик.
- Ты ведь мне его не отдашь, толку просить.
- Если ты попросишь, то я дам тебе что угодно, - демон наклонил голову набок, разглядывая меня смеющимся взглядом.
- Все ли? - мой скептицизм звучал в каждой букве.
- Подловил, - Итачи счастливо рассмеялся, отклонив голову назад, так что его волосы, связанные в хвост, свесились со спинки дивана. - Наруто, ну подыграй. Что тебе стоит попросить?
- Ничего не стоит. А что тебе стоит просто отдать? - на эту мою подначку демон никак не отреагировал, лишь посмотрел выжидательно, склонив голову набок. - Отдай мне, пожалуйста, медальон.
- Итачи.
- Итачи.
Демон снова засмеялся, протягивая мне украшение. Весь его облик излучал волнение и нетерпение.
- Наруто, ты такой забавный.
На его счастливое посмеивание я не обратил ни малейшего внимания - сейчас я был сосредоточен на украшении, у меня в руках.
Чем больше я на него смотрел, тем яснее осознавал, что эта вещь не может принадлежать моей дочери: она была серебряной. Как я раньше мог этого не заметить? На ее поверхности совсем другие царапины, а с тыльной стороны - глубокая борозда. И цепочка не та, что я покупал. Да и сами звенья разорваны.
Разочаровавшись в вещи, я попытался вернуть ее законному владельцу, но Итачи делал вид, что не замечает протянутой руки, а прикасаться к нему я не собирался.
- Этот медальон не Микото.
- Ошибаешься, он принадлежал именно Микото. Правда, другой. Эту вещицу подарили нашей матери мы с братом. Внутри были выгравированы слова нашей любви и благодарности.
- Забери, пожалуйста. Это ведь дорого тебе. К чему оно мне?
Неожиданно моя протянута рука оказалась в стальном захвате, а сам Итачи оказался слишком близко ко мне.
- Ты не понимаешь. Она была такой хорошей. Самой лучшей мамой, женщиной, супругой. Она была идеальна. Так любила нас и отца, а ее убили. Так жестоко убили.
Демон схватил медальон, чем вызвал у меня вздох облегчения, но радость была преждевременной - присмотревшись к нему внимательнее, я заметил опасные признаки: красные глаза, полубезумный взгляд, и дрожащие пальцы.
- Ты не понимаешь. Вот видишь, глубокая борозда на одной из сторон? А разорванные звенья? Они появились, когда ее убивали. Ей безжалостно наносили удары ножом. Бессчетное количество. Один из них и повредил цепочку.
Итачи лихорадило. Закончив рассказ, он продолжил сидеть, потирая пострадавшие бока медальона. Через некоторое время он очнулся и отвернулся от меня, еле слышно произнеся: "Она была очень хорошая".
- Это поэтому ты стал демоном?
Довольно продолжительное время, Итачи молчал, потом его плечи странно вздрогнули, и он повернулся ко мне с абсолютно спокойным выражением лица.
- Отчасти. Ты возьмешь себе медальон, Наруто-кун.
- Он не мой. И мне не нужен, - равнодушно пожал плечами, опустил ноги на пол и оправился на кухню выпить воды. Рядом с Итачи безумно жарко. И горло снова начало першить от дыма Саске.
- Неужели тебе не жаль мою мать, Наруто-кун?
- Очень жаль, когда гибнут хорошие люди, но, Итачи, этот медальон для тебя значит гораздо больше, нежели для меня.
Дойти до кухни я не успел - мне показалось, что одна из стен странно блеснула рыжим, а когда огляделся, то заметил, что все предметы в гостиной горят, а в центре комнаты стоит Итачи с красными глазами и озлобленным выражением на красивом лице.
- Ты, Наруто-кун, не хочешь понять, что почувствовали ее сыновья, когда она погибла. Ты не хочешь понять, что почувствовал я, когда, очнувшись, увидел свои окровавленные ладони и мамино растерзанное тело. Ты этого не хочешь, но я тебе помогу.
Куда пропали все змеи? Где Саске? В этот самый момент, он действительно необходим. Боже мой, неужели он не появится до оговоренного срока? Почему именно сейчас?
- Как ты мне это покажешь?
Надо только потянуть время. Всего лишь потянуть время. Я справлюсь.
- Я поначалу думал, еще один дурачек пришел. Всего лишь очередная душа, но потом, когда с тобой начал носиться Саске, я заинтересовался. Это ведь первый раз, чтобы мой маленький глупый братец вступил в игру. И тогда стало действительно интересно. Бороться с ним за главный приз. А еще позднее - ты стал неожиданно цельным. А ведь вначале был так жалок без любимой дочери.
Демон замолчал, а я мысленно пытался подсчитать минуты. Надо. Дождаться. Саске. Пока не происходит ничего нового. Всего лишь горят стены. Это же галлюцинация. Ну и что, что жарко? Галлюцинация.
- Так как ты мне покажешь?
Итачи хмыкнул, и, сделав несколько уверенных шагов вперед, вдруг наткнулся на невидимую преграду - змеи все-таки были, они образовали плотное кольцо из шевелящихся тел.
- Знаешь, Наруто, - не имея возможности зайти внутрь, демон принялся обходить меня по кругу, - так много совпадений. Обеих зовут Микото. У обеих похожие медальоны. И обе они - самые важные женщины в наших жизнях. Из отличий только мы с тобой. Но и это можно подправить.
*Мы недавно переехали в новый дом. Сакура хотела жилье попросторней, меня же интересовало два момента: мой кабинет и детская. Даже лучше будет так: детская и мой кабинет.
Солнечная просторная комната, с хорошей проветриваемостью и теплыми стенами. Это то, на что я опирался при выборе. И вот нашел.
Пока моя жена возилась с интерьером в остальных комнатах - я сосредоточился именно на детской. В итоге - мое персональное солнце было счастливо и, носясь по комнате, весело хохотало.
Сейчас утро, ступени под моими ногами поскрипывают, а белая дверь, когда я ее толкаю, открывается совершенно бесшумно. Это самая освещенная комната в доме, и сейчас в золотых утренних лучах, краски кажутся особо яркими.
Под розовым одеялом спит Микото - кулачек под щечкой и непослушные золотые локоны, один из которых падает на курносый нос, заставляют моего ребенка забавно морщиться. Поверх одеяла - золотой медальон, недавно подаренный мною. Внутри него просьба и пожелание - чтобы солнце всегда улыбалось.
Сейчас я ее поцелую и уйду на работу. На целый день. Без своего солнца.
Люди говорят, я ее слишком люблю, но мне все равно. У меня есть моя истина, в которую я безоговорочно верю - если не станет Микото, то и я исчезну. Может, люди и правы.
Наклоняюсь к постели, и замечаю в своей руке большой кухонный нож.
В следующий момент я начинаю яростно наносить удары ножом и слышу крики о помощи. *
Саске... Саске... Саске-е...
Мой крик разносится по всему дому. Внезапно ощущаю прикосновение и, не успев испугаться, осознаю, что это руки моего демона. И запах. Его.
- Саске, он мне показал, как убивал свою мать. Так искусно соединил мои и свои воспоминания. Я еле различил. Саске... Саске, я только что кромсал ножом своего ребенка. Господи.
Опускаюсь на колени и, обхватив себя руками, продолжаю трястись от ужаса.
А надо мною одновременно звучат голоса братьев. И оба они обращаются ко мне:
- Успокойся. Это галлюцинация. Он играет.
- Теперь ты понял? Осознал, что я чувствовал?
На старшего брата мне наплевать, все мои чувства и мысли направлены на младшего:
- Саске, он от меня не отстанет. Сведет меня с ума и убьет. Это точно. Саске, это так страшно.
Это ощущение ее крови на лице и на руках. Это дико. Это так дико.
Слышу, как братья спорят, но меня это не задевает.
Улучив момент, когда они оба затыкаются, произношу четко и уверенно:
- Саске, моя жизнь - твоя.
Больше меня нет, но я уверен, что моя дочь и Снейки будут жить счастливо.
Итачи стоит, недоуменно хмурясь. Он не понимает, что конкретно произошло. И, озираясь, ищет, куда делся Наруто - с ним было так весело.
А Саске смотрит, как на его раскрытые ладони падают белые кристаллы, поразительно похожие на снег, но такие теплые.
Он видит воспоминания Наруто, и впервые за сотню с лишним лет ощущает биение сердца.
@темы: Учихи, подарок, итачи, саске/наруто, фанфики не мои, Naruto, перепост
Рекомендую посмотреть до конца, особенно вторую часть 
Но не судьба, а жаааааль))))*
еееееййй!!! теперь я и на обзоры Ван Пис подписана )))
Получилось так, что в процессе рисовки я практически полностью переделала начальную задумку, но ладно, думаю никто не обидится.